Иар Эльтеррус - Поступь Палача

Поднявшись с подземных этажей на лифте, следователи заскочили в кабинет за верхней одеждой, покинули здание и выбрались на проспект, направляясь в кафе, где предпочитали обедать – недорого и вкусно. По мнению большинства сотрудников ГУ оно имело огромный недостаток: там уже несколько лет нельзя было курить, задолго до официального запрета, но Сергея и Петра это не слишком беспокоило. Один вообще не курил, бросив после ранения во время задержания матерого бандита, а второй хоть изредка и покуривал, но только когда сильно нервничал. До кафе нужно было пройти около трехсот метров, но это тоже не смущало – прогуляться по свежему воздуху всегда полезно. Сегодня, правда, шел дождь со снегом и дул пронизывающий до костей ледяной ветер, поэтому прогулка удовольствия не доставила.

Заказав себе по борщу и второму, следователи поели, затем взяли кофе и решили посидеть до конца обеденного перерыва здесь, в душный кабинет возвращаться не слишком хотелось.

– Давай-ка еще раз пройдемся по всем вехам этого глухого дела, может, заметим какую-то пропущенную раньше деталь, – предложил Саенко.

– Ну, давай, – пожал плечами Пенкин.

Петр славился в управлении своей дотошностью, он выстраивал достоверные версии, обращая внимание на такие мелочи, что другие следователи только диву давались. И добивался успеха на чистой логике. Сергей же работал совсем иначе, он был интуитом, видел сразу всю картину преступления и его причины, очень быстро понимал, кто именно виноват, а только потом начинал собирать доказательства. И почти никогда не ошибался. Эти двое дополняли друг друга, поэтому в деле, на котором обломали зубы уже многие мастера сыска, их поставили равноправными напарниками, хотя формально старшим в следственной группе и считался Саенко.

Предки Петра действительно были родом с Украины, но уже шестое поколение их рода жило в Питере. А его самого напоминание о происхождении раздражало, особенно в свете событий последних лет в «незалежной» – майдан и случившееся в последовавшие за бунтом кастрюлеголовых годы не нравилось сыщику категорически. Он сразу просчитал, кто во всем случившемся был заинтересован и кто все устроил, поразившись, что люди на Украине не в состоянии сделать столь элементарных выводов. В 14-м году, когда началось так называемое «АТО», а затем убийства женщин и детей нацистскими выродками, Саенко вообще взъярился и долго кричал о том, что пора брать автоматы и идти на помощь восставшим против фашистов. Очень надеялся, что родное правительство наведет на Украине порядок, однако этого так и не произошло, что до сих пор вызывало у Саенко горестное недоумение. Нет, он все понимал, вычислил причины, почему сдали назад, но хорошо помнил слова: «Русские своих не бросают!» А на деле бросили, как ни горько это признавать. Капитализм, будь он проклят во веки веков! Выгода, больше ничего не имеет значения. О совести и чести давно забыли. К концу пятнадцатого года окончательно разуверившись во всем, следователь заставил себя успокоиться и продолжать честно делать свое дело. Вот только и до сих пор гневно сопел, слушая новости.

– Итак, давай с самого начала, – Петр развернул салфетку и поставил на ней жирный восклицательный знак вынутой из нагрудного кармана ручкой. – Все это начало раскручиваться три недели назад. Нам позвонили из дирекции международного холдинга «Инвестком» и проорали в трубку, что охрану разносит какой-то тип в белом, и пули его не берут. Когда наряд прибыл, все уже закончилось – директор холдинга, по словам выживших охранников, висел в воздухе в виде туманного шара. Поначалу им не поверили и вызвали скорую из дурки, но после просмотра видеозаписей происшедшего пришлось поверить. Поначалу дело попало к Симонову, но он быстро сдался – ты же знаешь Симоныча, он только очевидные вещи раскрыть способен. Но первичные допросы охранников старик провел хорошо, даже я не могу придраться. Улик обнаружил множество, но ни одна из них никуда не вела.

– Извини, что прерываю, но хочу отметить явную сверхъестественность случившегося, – поднял палец Сергей. – Ты можешь верить в это или нет, но возможности беловолосого однозначно превышают возможности человека, и объяснить их специализированным оборудованием нельзя. Не существует оборудования, способного на такое!

– С последним соглашусь, но не могу назвать это сверхъестественным, – вздохнул Саенко. – Мы просто чего-то не знаем.

– Не забывай о бритве Оккама, – иронично напомнил Пенкин. – Все другие версии мы уже перебрали, ни одна не подтвердилась. Поэтому я и считаю, что беловолосый обладает чем-то, недоступным человеку. Вспомни хотя бы, как он целеньким выходил из эпицентра взрыва. И даже плащик оставался белым и не помятым.