Андрей Васильев - Файролл. Снисхождение. Том 2 [litres]

Интересно, а какое решение здесь предполагалось на самом деле? Ну, как бы следовало проходить этот этап? Перебегать от двери к двери малыми группами или пустить в ход магию? Не знаю. Но в одном уверен точно – если бы я оказался здесь со своими сокланами, нас бы точно стало меньше, стены двигались очень быстро. Это при условии, что мы досюда вообще бы дошли.

Собственно, этот зал был последним испытанием. Следующим на очереди нас ждал зал, где мы снова встретились с рослым говорящим скелетом в доспехах.

Само помещение, где он нас ждал, было поменьше тех, которые мы только что миновали. Небольшой такой зальчик, немного темноватый, с колоннами, подпиравшими потолок, изукрашенный искусной лепниной.

Ах, да – еще я сразу приметил у стен несколько сундуков, чему очень обрадовался. Ранее ничего такого мне здесь не встречалось, и это было странновато. Эта локация явно предполагала рейдовое прохождение, она напомнила мне некое подземелье на Востоке, в котором я в компании с Милли Ре и тремя бойцами «Гончих» прибил змееподобного монстра, имя которого уже не помню. Очень похожее место. Но там в каждом зале нас ждал сундук с неплохими наградами, здесь же ничем подобным даже не пахло. Впрочем, возможно, по той причине, что если нет рейда, то нет и наград?

А здесь сундуки были. И я непременно в них покопаюсь. Вот сломаю печать – и покопаюсь.

Одно плохо – ее-то я пока и не видел, хотя сразу же, только войдя в зал, все внимательно осмотрел. Нет нигде привычного сияния. Ни на полу, ни на стенах, ни даже от самого скелета.

При этом она здесь, без вариантов. Может, как раз в сундуке.

– Упорные, – процедил ходячий мертвец. – Уходите – и я подарю вам жизнь.

– Колонны, – не обращая на него внимания сказал Рунг, подошел к одной из них и постучал по ней пальцем. – Тоже мрамор. Хорошие. Надо аккуратно будет ломать. Сначала их, а потом все остальное вынести. Хозяин будет доволен.

– Потолок может упасть, – заметил Гарр, глянув наверх. – Сначала надо вон ту выламывать из пола, потом ту.

– Чего он подарит? – поморгав, спросил почему-то у меня Коназ. – Хорошее что-то?

– Убивать тебя не станет, – пояснил я. – Жалеет. Думает, что ты слабый.

– Чего? – возмущенно заревел тролль, и метнул в обидевшего его до глубины души скелета свою дубину.

И попал прямиком в голову. От удара часть шлема деформировалась, вдавившись в область, где некогда у ожившего мертвеца был нос, нижняя же челюсть вовсе отлетела в сторону.

– Меня! – глянул в мою сторону Коназ. – Он? У!

Разозленный тугодум одним прыжком подскочил к ошеломленному происходящим скелету, мощнейшим ударом свалил его на пол, подхватил под колени и со всего маха ударил о стену, да так, что часть доспехов, меч и щит разлетелись в разные стороны.

Надо будет спросить у Костика – это, вообще, программный глюк или вправду был такой вариант сценария? Вот серьезно – интересно даже.

Удар. Еще удар!

– Колонны не задень, – недовольно сказал Коназу Гарр.

Тот понятливо кивнул, бросил скелета на пол и начал топтать его грудную клетку ногами, не давая мертвецу подняться. Секундой позже к нему присоединился Лург, которому очень понравилась эта забава.

Скелет упорно не хотел умирать второй раз, несмотря на тот дар, который троллям подарили боги. Он дергался, как жук, перевернутый на спину, и скреп пальцами, закованными в перчатку, по каменным плитам, на которых лежал. А если точнее – он пытался дотянуться до своего щита, который был совсем рядом.

И тут я заметил, что щит отбрасывает на камни пола отблески. Не очень яркие – но они были.

Печать – это щит?

А почему нет?

Ну да. Еще в самом начале, в первом зале, когда скелет призвал себе на помощь братьев по разуму, если так можно назвать существа с пустыми черепушками, то он ударил по этому самому щиту мечом. И была очень яркая вспышка.

Я бы, может, и раньше заметил, что щит не так и прост, просто когда мы вошли в этот зал, он был у скелета за спиной, а не на руке. А потом, когда с нее слетел, то перевернулся внутренней стороной вверх. Вот и все.

Медлить было нельзя – наверняка время начало отсчет с того момента, как мы вошли в этот зал. Точнее – как я в него вошел.

Подскочив к щиту, я перевернул его лицевой стороной вверх. Так и есть – по гладкой поверхности то и дело пробегали неяркие голубоватые отблески. Это была печать.

Тонко придумано, если бы я именно до нее первой добрался, то мог бы и вовсе не сообразить, что к чему. Предыдущие светились не в пример ярче. Хотя мальчишка в Сумакийских горах тоже был непрост, что уж тут.