Владимир Кельт - ZEUS. Синдром защитника

Монотонный клокот преобразователя нарушили знакомые аккорды ‒ сообщение от Макса. «Сделано» ‒ всплыло на хэндкоме. Рэйн потер руки. Когда вернется с Ваеты, Зевс станет иной. Сначала хотел переписать приоритеты ИскИна, но хакеры взбунтовались против банальности. Предложили кое-что поинтереснее. Так весь гонорар за «дрогийскую пулю» ушел хакерам.

Веласкис вырос за спиной подобно призраку. Изрядно взмокшему призраку.

— Капитан, преобразователь исправен, но стучит, будто колокол.

— Не бери в голову. Просто первое кольцо барахлит, — отмахнулся Рэйн.

— Хоть долетим?

— Только если помолишься.

Инквизитор усмехнулся, но короткую молитву все же шепнул.

— Выйдем из прыжка, — Рэйн глянул на хэндком, — через двенадцать часов, а там и до Ваеты крылом подать.

— Может, в покер сыграем?

— Опа-па… Не ожидал.

— Я Инквизитор, а не монах, — ответил Веласкис, надевая чистую футболку. — Во время сезонных служений в келье довольно скучно, мы с братьями часто играли.

Хэндком выплюнул очередной сигнал. Отвернувшись, Рэйн прочел сообщение.

Арчи: фаервол отключили. Работаем.

Рэйн: держи меня в курсе.

Втянуть в авантюру пилота оказалось проще простого. Парень искренне восхищался капитаном, даже боготворил, отчего Рэйну делалось неуютно. Особенно, когда приходилось отчитывать, или брать менторский тон. Благо давить на Арчи не пришлось. Парень не упускал возможности пожаловаться на ИскИна. Зевс то маневры в свои руки возьмет, то скорость сбросит, минуя вполне безобидный астероид. Однако за обычным скулежом прятался страх. Как-то перебрав с пивом, пилот и вовсе признался, что мечтает избавиться от Зевс. Рэйн намекнул на возможности, и с тех пор Арчи смотрел на него, будто на волшебника, меняющего реальность.

— Что насчет покера? — спросил Инквизитор. — Понимаю, пришлось на шаттл потратиться, еще и ремонт предстоит. Deus testimonium, [25] Буквально: Свидетельство Бога, то есть, Богом клянусь. обещаю не обдирать.

— Не переживай, — усмехнулся Рэйн.

Двенадцать часов пролетели подобно комете в ночном небе. К тому времени Инквизитор просадил приличную сумму и даже попросил поставить аванс за миссию на Ваете. Рэйн отказался от игры, сославшись на работу в кокпите. На самом деле не хотел превращать азартного инквизитора в нищего святошу. Знай Веласкис с кем сел играть — попридержал бы прыть.

Выйдя из преобразовательного прыжка, шаттл скользнул к темному боку Ваеты. Ночь окутала столицу, спрятав под плотным слоем светящихся облаков. С интересом Рэйн наблюдал за феноменом. Облака фосфоресцировали, напоминая северное сияние — редкое зрелище, даже для человека, повидавшего десятки миров.

Космопорт встретил сигнальными огнями посадочной площадки, проверкой документов, досмотром и прочей бюрократией от которой воротило. То ли дело пиратская станция — пришвартовался, вышел с серьезной физиономией, ненавязчиво пушку в кобуре показал и иди куда надо. Здесь же пришлось почти час проторчать в пункте пропуска.

Ночная жизнь на Ваете далека от сумасшествия мегаполисов ОСП, даже в захудалых колониях повеселее будет. Город словно вымер: ни музыки, ни болтливых проекций, ни праздно шатающейся толпы. На ярко освещенных туманных улицах попадались редкие прохожие да работники пристани.

Рэйн ткнул Веласкиса в бок, заставив оглянуться на проходящего мимо синекожего в цветастом балахоне.

— Странные они, эти вайтери. У них даже мужики в платьях ходят.

— Это не платье, а традиционный наряд. Называется «бахи», — просветил Инквизитор. — Длинная рубашка, а сверху туника, иногда балахоны поверх надевают. Чем-то на одежду служителей Ордена похоже, мы в кельях подобное носим.

— Идиотизм. Платья — для женщин, и вот эти «туники» — тоже.

Веласкис пожал плечами.

— Капитан, на Ваете все так одеваются, туристы в том числе. Коль мы таковых изображаем, я бы предложил…

— Даже не думай, — буркнул Рэйн, сворачивая к пристани.

— Между прочим, от жары спасает, — не унимался Веласкис. — Поймите: нам нельзя выделяться. В своем упрямстве вы забываете об осторожности. Вам бы не помешало молитвы читать и учиться смирению.

— Возможно, но в платье наряжаться не стану.

Балахон путался в ногах. С недовольной физиономией Рэйн одергивал непослушную ткань, так и не признав, что жара действительно не ощущалась. Привыкший к такой одежде Инквизитор не замечал дискомфорта и продолжал описывать достоинства наряда.