Владимир Кельт - ZEUS. Синдром защитника

‒ Думаете, мне нужно от вас признание? Ошибаетесь. Мне нужно согласие. Есть предложение…

‒ К чертям предложение, — огрызнулась Бьянка. — Сотрудничать не стану. Сколько можно обвинять в том, чего не было?! Я не убивала Алекса! Меня подставили!

‒ Да-да. Все так говорят, — усмехнулся майор. — Милая госпожа, мое предложение вам понравится. Оно прозвучит куда лучше приговора, который вынесут в Зале Правосудия. Подумайте сами, ‒ Кавило встал рядом и театрально провел рукой по ее волосам, заплетенным в косу. ‒ Неужели хотите, чтобы эти прекрасные волосы, цвета звездной ночи, превратились в мочалку? А это милое личико? Хотите, чтобы оно стало жалкой маской? Подумайте, что с вами сделают зеки, если получите пожизненное? Сопротивляться вечно не получится, рано или поздно их окажется больше…

Воображение рисовало страшные образы, от которых Бьянку пробрал озноб. О том, чьих рук это дело она догадалась, но доказать ничего не сможет. Надин Дорофеева обставила все так, что комар носа не подточит. Наняла киллера для мужа, и не какого-нибудь идиота громилу, а профессионала; подкупила седого СГБэшника, который при обыске подбросил улики, а потом с упоением вел расследование. Мотив вдовы оказался до безобразия банален — деньги. У Алекса была любовница, которая не так давно подарила ему сына. Он собирался подать на развод, хотел переписать завещание, вычеркнув оттуда Надин. Не успел. О тайне Алекса знала лишь Бьянка, как личный телохранитель она знала даже сколько раз он по ночам в сортир вставал. Надин расчетливо выбрала жертву, которая если и заговорит, то ее словам все равно никто не поверит.

‒ Ладно, Мефистофель, хватит ходить вокруг да около, ‒ выдохнула Бьянка. ‒ Выкладывай свое предложение.

Кавило рассказал о секретном проекте с интригующим названием «Зевс». Бьянка ответила согласием, но с условием: попросила дать сутки свободы, чтобы разобраться с Надин, и взять кое-какие вещи в память об отце.

Когда она снова оказалась в темной камере, то достала из кармана капсулу, которую передал майор. В ладони лежала маленькая зеленая горошинка с ядом, осталось лишь положить под язык и умереть.

На утреннем обходе охранник нашел бездыханное тело. Труп отправили в морг. Заключение коронера гласило: сердечный приступ.

Ветеран

Имя: Макс Фрей

Возраст: 35 лет

Место работы: безработный; ветеран Военно-космических сил, награжден медалью «За Отвагу» во время Кавирской компании

Локация: город Хеджион, планета Альфа-Голсон, колония ОСП

Болезненная полудрема отступила. C трудом Макс открыл глаза, проморгался, и снова зажмурился ‒ какая-то тварь светила в лицо фонариком. И как бы плотно он не сжимал веки, чьи-то пальцы настойчиво их размыкали, заставляя смотреть на едкий свет. Пришлось сдаться.

Свет померк, тварь и фонарик исчезли. Макс прикрыл глаза, стараясь избавиться от мелькающих белесых вспышек. Пить хотелось неимоверно, во рту настоящая засуха. Он облизнул потрескавшиеся губы и почувствовал твердую запекшуюся корку. Тело ломило, словно бронетранспортером переехали, голова раскалывалась. Макс глянул на руку: из вены торчала игла, датчик-присоска прилип к бугру бицепса, рядом с кушеткой стояла капельница. Пакет с мутной жидкостью висел на длинной стойке, похожей на пугало. Он пошевелил онемевшими пальцами, согнул руку в локте. Больно. Попытался пошевелить правой… Ничего! Руки нет…

Память услужливо подбросила хаотичные обрывки то ли воспоминаний, то ли кошмаров. Взрывы, крики, стрельба. Госпиталь, ампутация, медаль. Мария в белом, лицо прикрыто фатой. Бутылка виски, дорожка порошка, притон.

Вспомнил.

Макс мрачно усмехнулся, пересохшие губы треснули, во рту появился солоноватый привкус крови. Теперь ясно, что за капельница и что за тварь с фонариком. Он в больнице для бездомных.

На соседней койке заворочалась груда тряпья, послышался сдавленный стон. Макс покосился на соседа: заросший, бородатый мужик вынырнул из-под серого одеяла. Лицо щедро усыпали сочащиеся раны и гнойники, торчащие из-под одеяла руки покрывали язвы. Видел таких ‒ будущий покойник, подхвативший вирус Снайпса. Макс приподнялся на локте и осмотрел палату. Коек не счесть и все похожими гнильцами заняты. Он облегченно выдохнул и откинулся на подушку. Раз тут, значит отмучался. Не так хотел, а чтоб под кайфом. Да и хрен с ним, лишь бы быстрее, ‒ думал Макс, глядя на белый потолок с облупившейся краской.