Владимир Кельт - ZEUS. Синдром защитника

В детстве Лиса боготворила звезды. Восхищалась красотой и блеском, называя бриллиантами. Просила мать принести домой хоть одну, чтобы потрогать. В ответ Рэйчел только смеялась. А когда Лиса впервые отправилась в путешествие на космическом лайнере, осознала — звезды навсегда завладели ее сердцем.

Но после просмотра видео, где черный туман пренебрегал законами физики и парапсихологии, она уверилась, что космос делает первые попытки указать человечеству на его место. И теперь глядела на звезды с опаской. Страх сдавливал мысли, мешая заснуть. Стоило лишь закрыть глаза, как в сон врывались черные щупальца, и слышался мерзкий визг. Она просыпалась липкая от пота, а потом долго лежала на кушетке, наблюдая за мигающими лампочками вмонтированных в потолок датчиков. Что же было на той записи? Глубоко в душе Лиса знала ответ, но не решалась кому-нибудь рассказать. Мысль связаться с Рэйном и спросить отбросила сразу. Во-первых, могла ошибиться и тогда получится, что она выдала секретную информацию, а этого нельзя делать, и так по краю обрыва ходит. Во-вторых, даже будь запись с камеры его шлема, он бы не признался из тех же соображений. Вскоре Лиса и вовсе убедила себя, что голос на записи не его. Так проще.

«Преобразовательный прыжок завершен. Доступ к системам разблокирован» — всплыла синяя надпись на дисплее, Лиса потянулась к пульту. Стальной занавес медленно пополз вверх, открывая взору пугающую тьму и десятки мелких астероидов. Она прильнула к стеклу пытаясь найти Ваету, но видела лишь серые, будто печеная картофелина, булыжники да горящее далекое солнце.

— Скоро развернемся, и тогда сможешь посмотреть, — послышался за спиной голос Вакарая.

Лиса неохотно обернулась. Агент стоял у шлюза в кубрик и смотрел на нее с заботой и нежностью, которые в последнее время часто наблюдались в карих глазах. За четыре дня полета Лиса устала от навязчивого внимания. На краере общая каюта, и одиночество было так же недосягаемо, как желтое солнце за стеклом иллюминатора. В небольшой комнатушке пять коек, но постоянно заняты лишь две: ее уголок в железном убежище и соседняя кровать. Обычно, завернувшись в термоодеяло, там спал механик. Раскатистый храп толстяка Джейкоба заставлял обшивку дрожать не хуже метеоритного дождя. Но куда напряженнее было время, когда механик уходил в мастерскую и рядом оказывался Вакарай.

— Вакарай, не делай так. Напугал до смерти, — нахмурилась Лиса.

— Даже не планировал. А если вдруг решишь умереть со страху, то будь добра — спроси разрешения у своего командира, — усмехнулся он и сел рядом на кушетку.

Он оказался слишком близко, чтобы почувствовать запах пота, смешавшегося с въевшимся в одежду антисептиком, и аромат ментоловой жвачки, которую Мехди по привычке закидывал в рот каждый раз, как садился в кресло второго пилота. Лиса интуитивно поддалась назад — расстояние между ними давно перевалило границы зоны комфорта, а масляный взгляд агента выходил за рамки приличий.

— Обещаю не умирать, пока не увижу Ваету, и… — Лиса замялась, когда Вакарай взял ее за руку. Какая к дьяволу Ваета?! Лучше поговорить об ухаживаниях, которые он выдает за заботу. — Послушай, это не правильно. Думаю, Анне не понравится, что мы проводим столько времени вместе, — сказала Лиса и высвободила ладонь.

По-видимому, агент неверно истолковал фразу, решив, что это ревность и страх неопределенности. Он посерьезнел:

— Между мной и Анной никогда не было настоящих чувств. Лиса, я хочу, чтобы ты понимала, сколько значишь для меня. Ты веришь в провидение? Веришь, что мы не случайно снова встретились на Ориваль спустя столько лет?

— Бред. Я попала на Ориваль лишь потому, что больше некуда было идти. Там мой дом, кроме Полянских у меня никого. Это логичный шаг, ничего более.

— Ничего?

Карие глаза Вакарая потемнели, зрачки расширились — загляни поглубже и прочтешь душу. Вопрос требовал незамедлительного ответа, такого, который устроит лишь его.

Лиса молчала, стиснув зубы, будто перед ней инквизитор с орудием пытки в руках. А если он прав? Если так и должно быть? Дядя Марк твердит, что они идеальная пара, а крепкие союзы — основа крепкого общества, без которого борьба бессмысленна. Но разве когда она соглашалась жертвовать всем в угоду интересов Сопротивления речь шла об этом?

От неудобного вопроса спас открывшийся шлюз. Пилот оперся о косяк, заняв почти весь проем, и промокнул салфеткой вспотевший лоб.