Александр Протасов - Доброволец. Проект Z2-17

Отряд рассредоточился возле открытых дверей вертолёта. Бойцы включили ночники и принялись прикрывать отступавшую группу.

Когда вертолёт опустился, Иван буквально забросил в него раненую девушку, затем затолкал вторую и, прикрывая генерала длинными очередями, забрался в вертушку сам. К раненой тут же подскочил Марлон.

– Взлетай! Взлетай! – проорал он на ошарашенного «Дарта». Тот моментально начал взлёт и, спустя пару секунд, вертушка уже мчалась в сторону востока.

– Что, чёрт возьми, у вас там произошло? Почему не отвечали? Что со связью? – разглядывая потрёпанных людей, заорал Тимофей. Парня трясло то ли от злобы, то ли от страха. – И где Датонг?

– Там железо кругом, видимо, что-то крупное сюда когда-то упало. – Едва дыша, прохрипел генерал. – Радио сбоит.

– Погиб Датонг, – тихо ответил Иван.

– Как? – вопрос вырвался практически у всех, кто находился в вертолёте. Иван посмотрел на Бирюка. Генерал был весь в крови и сырой от пота. На лбу дрожали крупные капли, собирающиеся в струйки, перемешиваясь с кровью падали на пол.

– Этот дрон… Он необычный. У него было нечто вроде разума, что ли. – Генерал сглотнул слюну. – Когда мы нашли его, он весь дрожал словно больной в лихорадке. – Бирюк осмотрел всех присутствующих. В его глазах читалось сомнение. – Но ведь это машина, робот грёбаный… Откуда нам было знать. – Он вытер пот со лба рукавом кителя. – Датонг подошёл к нему и извлёк модуль памяти и тут эта штука схватила его. Понимаете, схватила. У неё была клешня словно у манипуляторов-погрузчиков. С такими жуткими кривыми захватами. – Генерал смотрел в одну точку, словно произошедшее всё ещё стояло у него перед глазами. – А потом он сжал парня так сильно, что мы услышали, как захрустели ломающиеся кости. Он кричал! Господь мой, как он кричал! Я лишь успел выхватить из его пальцев эту хрень, а потом… Потом не прошло и секунды, как эта штука выпустила в его тело весь свой заряд. Убила током! Я даже не знаю, что за мощность там была, но Датонг… Мы же не зря его «Мраком» прозвали! Он ведь чернокожий, а после разряда током он стал словно уголь. Понимаете, в уголь превратился! В головешку. Эта штука… Она испепелила его в считаные секунды!

Генерал вдруг совершенно неожиданно для всех замолчал. Он тяжело выдохнул и закрыл лицо своими могучими ладонями.

– А с девушкой что? – спросил Тимофей, обращаясь к Ивану.

– На Машу напали эти мерзкие твари, – ответил здоровяк. – Не успели мы опомниться после гибели Датонга, как они набросились на нас со всех сторон. Словно ждали подходящего момента. Я не знаю, сколько их там было, но мой боекомплект почти пустой. – «Косолапый» продемонстрировал Тимофею датчик патронов. Цифра замерла на отметке 167.

– Это всё, что осталось от трёх тысяч? – ошарашенно переспросил парень.

– Девочку жалко, – согласно кивая, сказал Иван. – Взгляни, она вся в крови.

«Скороход» достал из бортовой аптечки вертолёта ампулу с успокоительным. Не говоря ни слова, он подошёл к генералу и поникшему головой Ивану. Очень осторожно боец ввёл одноразовую инъекцию обоим бойцам. Тимофей и глазом не успел моргнуть, как генерал заснул.

Иван тоже уснул, едва прислонившись к борту вертушки. Даша сидела над сестрой и колдовала со сканером. Маша была без сознания, но судя по показаниям приборов, жива.

– Что с ней? – тихонько поинтересовалась у девушки Василиса. Даша сделала несколько быстрых жестов руками.

– Рваная рана живота, – перевёл для Василисы «Скороход». – Броня «Богатыря» в нижней боковой части туловища не так прочна, там много поворотных элементов.

– Я могу помочь? – всё так же тихо поинтересовалась девушка. Даша лишь отмахнулась.

– Не тронь её сейчас, – посоветовал боец. – Следующие два часа решающие. Если «Гита» выкарабкается, значит, будет жить. Нет, значит, нас станет ещё меньше.

– Как вы их различаете? – вопрос показался «Скороходу» слегка неуместным.

– По глазам, – ответил он исподлобья. – У Маши они карие, у Дашки зелёные. Аномалия. Других различий нет. Можешь у Марлона спросить.

Василиса исподтишка взглянула на француза. Тот сидел молча и не сводил взгляда с раненой Маши. Горькую печаль увидела она в этом немигающем взгляде.

Все находящиеся в вертолёте люди тоже как-то разом погрустнели, а молчание и без того весьма тягостное, нарушаемое лишь рокотом винтов, стало ещё тяжелее.

– Всем отдыхать, – приказал Тимофей. – Марлон, что с модулем памяти?

Боец не ответил и Тимофею пришлось повторить вопрос.