Александр Протасов - Доброволец. Проект Z2-17

– Я знаю, – спокойно ответил президент и снова опустился в кресло.

В кабинет вошла секретарша. Молодая светловолосая девушка лет двадцати пяти. Её спортивная, подтянутая фигурка сразу притягивала взгляд, ибо была страсть как идеальна. Она поставила на столик небольшой поднос с чашками и чайником, из тоненького носика которого едва заметно шёл пар.

– Что-нибудь ещё, господин президент? – поинтересовалась она.

– Нет, спасибо! – ответил президент. – Иди Маша.

Секретарша едва заметно поклонилась, одарила мужчин своей очаровательной улыбкой и бесшумно исчезла за дверью.

– Что говорит по этому поводу Совет планетарной обороны? – вернувшись в реальность, и вновь обратившись к звёздной карте, поинтересовался генерал.

– Там одна грызня да склоки. Всё делят мир. Не могут привыкнуть к многополярности. Сказать по правде, мы им ещё не сообщали.

Президент подошёл и разлил ароматный чай по чашкам. Чудный, давно забытый запах наполнил помещение кабинета.

– Чай! Индийский? – удивился генерал и улыбнулся. – Сто лет не пил настоящего.

– Да, с момента начала войны. Тогда лишь благодаря институту Вавилова и сумели сберечь. Иначе сейчас бы локти кусали, да с голоду землю жрали. – Лицо президента словно окаменело. – Этим западным зверям лишь бы продать. А что дальше будет, их не волнует. Как говорится, после нас хоть потоп!

– Не могу не согласиться с вами! – генерал отхлебнул ароматного напитка и, несмотря на обжигающее нёбо чувство, задержал чай во рту, затем закрыл глаза и проглотил. – Чудесно!

– Я вот что хотел обсудить с тобой, Сергей Владимирович. – Президент явно подбирал слова. – Из твоих бывших подопечных, что из первого набора, кто-нибудь ещё остался? Ну, в строю или хотя бы в живых?

Генерал поставил чашку с горячим напитком на столик.

– Нет, – покачал он головой, напрягая память. – Никого не осталось. Все либо погибли, либо пропали без вести. Двое сошли с ума и умерли в Кащенко несколько лет назад, о чём я получил официальное уведомление из Министерства обороны. – Генерал немного помолчал, словно размышляя о чём-то.

– А что с Z2–17? – вкрадчиво спросил президент.

Бирюк помрачнел и, тяжело посмотрел на главу государства.

– Простите, господин президент. Но я посчитал, что эта тема не совсем уместна для беседы.

– Так что с ним? – президент был настроен весьма серьёзно. – Вы единственный в курсе, где он? Кто-то ещё знает об этом? Вы в курсе, что с ним сейчас?

– Эта тема слишком тяжела для меня. – Ответил генерал.

– Тебя мучает совесть, Серёжа? Но по законам того времени, ты поступил правильно. Я не осуждаю, да и никто не осудит. Не вини себя. Преступник должен сидеть в тюрьме. Любое зло должно быть наказано и неприкасаемых здесь нет.

– Но ведь он герой! Он спас нас тогда.

– Да, спас! А потом убил всю свою семью! – Президент смотрел на Бирюка, словно требовал чего-то! – Если мы станем делать поблажки своим гражданам, прикрываясь их великими и заслуживающими уважения поступками, кем бы эти люди ни были, то в этом случае мы ничем не лучше «Жестоких»! Z2–17 совершил убийство и понёс соответствующее этому преступлению наказание. Но близится великая беда, и многое может измениться!

– Что вы хотите от меня? – сурово спросил генерал.

– В связи с последними событиями, о которых мы с тобой беседовали этой ночью, я прошу тебя. Нет, не приказываю! – глава государства на миг замолчал, пытаясь подобрать нужные слова. – Прошу, как друга. Отправляйся за ним. Забери Z2–17. Привези его сюда. Пришло время вернуть бойца в строй. Надеюсь, у тебя хватит мудрости на беседу с ним. Если что, вали всё на меня.

– Я боюсь, – поднимаясь, ответил генерал Бирюк, – что мои потуги в данной ситуации будут лишь пустой тратой времени, господин президент. Z2–17 провёл в заключении без малого восемь лет. В камере два на два метра, со стенами под напряжением в сорок тысяч вольт. Он и раньше не отличался особой сдержанностью и терпением. А уж теперь, я и предположить боюсь, кем он стал. Исключительно из уважения к его заслугам и по вашей личной просьбе, я сделаю это. Но заранее прошу у вас прощения, если моё задание окажется невыполнимым. Я запер его тогда и все эти годы просыпался по ночам в холодном поту, поскольку он грозил мне смертью из этой самой одиночной камеры. В кошмарных снах я видел, как он выбирается из своего заточения и протягивает ко мне свои механические руки. Он убьёт меня, как только ему представится такая возможность.