Степан Кирнос - Надежда во мраке

– Ну, что делать будем? – С лёгкой улыбкой вопросил один из командиров, опершись руками на стол, и после его слов прозвучал оглушительный взрыв, давший знать, что последние проходы запечатаны.

– Воевать, брат. – Ответил другой и с вдохновением добавил. – Сейчас мы можем только умереть, забрав с собой как можно больше поскуд.

– Тише. – Бесстрастно начал Тит Флоренций, чьё лицо оставалось скрыто под маской-противогазом. – Нам необходимо выработать план обороны, ибо без него нас сметут за несколько минут.

– И что ты предлагаешь? – Прозвучал вопрос одного из командиров.

– Необходимо разместить оставшиеся силы равномерно, что бы на каждые десять метров было тяжёлое вооружение в виде пулемётов или картечницы. Так мы их хотя бы удержим на месте.

– Ну а что делать с консервными банками?

– Против Стражей Шпиля используйте оставшиеся гранатомёты, и дайте приказ, что бы целились им в сочленения брони, чтобы их хотя бы обездвижить. Эту броню вам не пробить. – Спокойно пояснил Тит.

– А когда кончатся патроны?

– Это не проблема. У нас боеприпаса осталось на несколько минут интенсивной стрельбы и когда они кончатся – переходите к рукопашной. – Срываясь на хрип, ответил Тит Флоренций и отдал последний приказ. – А теперь на передовую.

– Во славу предков и в отмщение врагам! – Воскликнули свой древний клич командиры гордого народа, и пошли на передовую.

Брат-лейтенант испытывал гордость от того, что проведёт последние часы жизни с теми, кто, даже загнан в самый угол и перед лицом смерти не предаётся панике, приготовившись без страха встретить врага.

Флоренций не стал выходить на поле боя, став наблюдать за боем из узкой амбразуры бункера, при этом приложив к ней винтовку, ставшей чудом технологий Великой Европейской Ночи. Она была плоской, имела некий футуристический дизайн, при этом выкрашенная в белый цвет и имела прекрасный оптический прицел.

Враг начал наступление. Стены пещеры в четырёх местах брызнули волной кусков камня и бетонной пыли, чем создали дымовую завесу из которой, предвкушая лёгкую победу, замаршировали солдаты Автократорства, создав разрозненные боевые порядки. И им тут же ответили. Пещера наполнилась раскалывающим слух грохотанием оружия. Пули, оставляя яркий след, устремились к стенам пещеры, где произошёл прорыв, скашивая десятки солдат за минуты. Пулемёты и картечницы заработали без перебоев, мрачно сея смерть на поле битвы и орошая кровью землю. Атакующие, продолжая неумолимое наступление, проходились по рядам обороны автоматами, которые едва ли приносили вред тем, кто в окопах и бункерах.

Внезапно на поле боя появились переносные треножные устройства, на которые ставилась труба. Один залп из трубы и пять метров по площади оказывались охваченными жарким огнём. Стоны и крик заполнили пещеру, сотрясая её от взрывов и агонии.

И тут на театр войны вышли они. В серебряной броне и с алебардами наперевес они демоническим криком подгоняли бойцов продолжать наступление, которые уже прятались от шквального обстрела за трупами товарищей.

В Стражей Шпиля ту же секунду полетели залпы гранатомётов, чьи снаряды оставляли шлейф из дыма. Одному из стражей залп угодил в сочленение груди и головы. В итоге бедняге оторвало голову. Но эти гротескные войны не собирались просто так сдаваться, и, прорычав боевой клич, перешли в атаку, поддерживаемые частями обычных солдат, которые вдохновились примером и вместе с ними ринулись в лобовую.

Всё это напоминало безумие. За последние минуты боя, как минимум тысяча человек успело умереть, и вихрь воины не думал останавливаться. Гротескные, устрашающие собственным видом, звери воины, сдерживая на себе ливень пуль, неумолимо наступали, а за ними ещё тысячи бойцов Трибунала и армии.

Тит продолжал палить из собственной винтовки. Каждый раз она выдавала сгусток синего вещества и отправляла его с рёвом в полёт. Каждый выстрел выкашивал до трёх солдат, обращая их плоть в чёрный уголь. А уже троим Стражам Шпиля он успел выжечь системы жизнеобеспечения, работы и связи, чем превратив их в беспомощные консервные банки.

И командир обороны не собирался останавливаться. Его оружие продолжало косить противника, пока по его позиции не дали коллективный залп из тяжёлых станковых пулемётов, установленных впопыхах солдатами Рейха, в надежде остановить инфернальный огонь.

Флоренций, спасая собственную жизнь, отбросил винтовку и сделал кувырок в сторону, чем лишился удивительного оружия. Патроны пулемёта сделали из бункерного помещения помойку, изорвав всю мебель и всё, что было. А со временем бетон стал настолько хрупким, что крупнокалиберные пулемёты разорвали позицию на куски, сделав её открытой. И увидев это, брат-лейтенант решил выйти на передовую, дабы лично видеть положения дел.