Александр Афанасьев - Наша игра [litres с оптимизированной обложкой]

«Крузер» Попцова остановился около гаража, на котором была вывеска «шинка» и подъезд был заасфальтирован. Сам Попцов лично пошел в шинку, вернулся с каким-то мужиком. Попцов нес две сумки, и мужик одну. Погрузили в джип, обнялись как братья. Золотов никогда такого не видел, хоть и был близким.

– Это чо?

Вахрушев, сидевший за рулем их машины, обернулся.

– Меньше будешь знать, крепче будешь спать, да?

Песня привязалась. Такую пели в детстве…

Рывок – как на волю – прошел как во сне. Прошли огородными дорогами, вышли уже за Ягулом и там втопили. Проскочили двадцать вторую трассу, остановились только в Глазове. Дальше, точнее севернее, Киров, а дальше уже нет ничего.

Лес, потом тундра.

В Глазове заехали в частный сектор. Вообще Глазов интересный городок был, сто тысяч населения, но тут девятиэтажки строили еще в советское время, потом и шестнадцатиэтажки появились. Все дело в ТВЭЛах – корпорация ТВЭЛ, градообразующее предприятие. Во время войны – патроны, потом – ядерные топливные сборки, детали для реакторов и ракет, спецстали, некоторые только здесь и производились, больше нигде в мире.

Тут у Попцова какой-то знакомый был, по ухваткам – бывший мент. У него остановились, постояли немного, он сбегал в магазин, купил жрачки, из своего погреба солений выгреб. Золотов думал, что они тут переночуют, но полковник сказал свое сакраментальное – уходим в ночь. И Золотов понял, что поспать им сегодня не придется.

Уходим в ночь…

Сложнее всего – наказать того, кто ничего не делает. Его просто не за что наказывать – кроме факта ничегонеделания, но это еще надо увидеть. А тот, кто что-то делает, всегда в чем-то да виноват…

– Будешь…

Золотов, тогда еще капитан и простой оперуполномоченный, высыпал пакетик швейцарского сырного супа в крышку от термоса, добавил кипятка. Поставив на торпедо, стал ждать, пока разведется.

– Кофе нет?

– Не-а.

…

– И на фиг тебе кофе?

– Чтобы не спать.

– Желудок посадишь и все.

– У меня желудок луженый.

Их «Форд» – неприметный «Фокус», но с мощным мотором, пригнанный из Германии, – стоял в московском проулке. Где? Москва большая, какая разница. Проулок выходил на улицу, на которой стояло необычно много дорогих машин.

Там впереди был подпольный игорный дом, по совместительству еще и бордель. Его любили посещать высокопоставленные чиновники и работники конторы дяди Никанора. А они соответственно документировали.

Они – это спецгруппа. Грузчики – в смысле те, кто грузит. В переносном смысле – загружают то есть. Группа, которой нет ни в одном приказе по личному составу МВД. Которой не существует на бумаге – ни штатного, ни приказа о создании, ничего нет. Потому что цель создания группы была такой, что следов оставлять было нельзя – никаких. Подрывные действия и слежка за высокопоставленными сотрудниками ФСБ, Минюста, Следственного комитета, Генпрокуратуры. Накапливание компромата, при необходимости – активные действия.

Все, необходимое для того, чтобы Система, служба могли выжить.

Началом, возможно, послужила та знаменитая и до сих пор не признаваемая акция, когда группы сотрудников МВД были направлены для ареста Андропова. Две перехватили, но одна прорвалась и устроила бой прямо в центре Москвы. Потом пришедший в министерство Федорчук основательно погромил структуры МВД, но потом они восстановились. Уже на новой основе.

Ельцин больше доверял МВД, чем ФСБ, и потому на основе МВД начали создавать что-то вроде внутренней разведки. Структуру, которая могла бы действовать в своей стране, как в чужой. Процесс довершил Рушайло… но потом к власти пришел Путин, и вновь пришлось переходить на нелегальное положение. Легче стало только тогда, когда объявили борьбу с коррупцией – фактически свободную охоту.