Андрей Колясников - Мир. От смерти к жизни

— Да, да. — Подтвердил Аик Семис. — Еще этот Черный Бог пакостит нам.

— Кто? — Гер Афин переменился в лице. — Как вы его назвали?

— Черный Бог, или Чернобог — так называют его люди. — Пояснил Зеф Сет. — Он сжигает людей, если те не угодят ему, то грабит их, похищает, кстати: уже восемь человек похищенных. Но самое главное, мы бы давно нашли его, если бы он был землянином, только у него браслеты геятянина, по крайне мере это так, по описанию свидетелей. Чернобог приходит из воздуха и растворяется в нем же — использует телепортацию.

— Геятянин? — Что-то смутило Создателя в этом рассказе. — И ты в это веришь, Зеф? Чтобы попасть на Землю с Геи, надо было бы провести полгода в пути — и об эьом я бы знал, если бы хоть один космолет вышел на орбиту планеты, не говоря уже о том, чтобы телепортироваться сюда. В таком случае знал бы не только я — но и вы.

— Я вполне согласен с вами. — Сказал Аик Семис. — Только этот Черный Бог, уже здесь чуть больше тридцати лет, хотя земляне уверенны, что тот посланник темных сил и живет вечно на Земле. Он соткан из зла, горя и боли — так говорят люди. Как помните, был этот, ах да, шайтан. Понимаю — смешно. Только мы проверяли наших Богов — в то время, когда Чернобог бесчинствовал, все Боги были на своих местах — в Обществе. Это можно перепроверить, но я уверен в нашем Обществе.

— Точно, приметы его — это черная ряса с капюшоном, нижняя часть лица закрыта, глаза светятся в темноте — это можно только с помощью браслетов — не хитро. Ростом среднего, кожа светлая, по определению мужского пола. — Дополнил рассказ Зеф Сет.

— Хорошо, — вставая из-за бюро, начал Гер Афин. — Можете помогать людям, но в самом необходимом случае — когда те будут беспомощны. Самое главное: найдите мне Черного Бога — чего бы это вам ни стоило. Обо всем докладывать мне — я установил приложение на мультимедию Зефа Сета — теперь мы можем с вами связываться напрямую, в любое время. Только найдите мне Черного Бога — у меня с ним свои счеты.

Все приборы показывали, что комната имитаций в действие, но тело оператора находясь в анабиозе, не могло быть подвижным. Все же комната двигалась. Сканер визуализации показывал оператора лежащим на своей кушетке, а черная ткань, больше похожая на кольчугу, что окутывала комнату, создавала колоны, которые сменялись раздутыми пузырьками на полу, или рельефными стенами. Потолки двигались, словно картинки, что вели через пещеру, украшенную сталактитами и сталагмиты, а иногда попадались и тысячелетние сталагнаты.

Комната должна была начать работу, перед отключением оператора, чтобы ему чувствовалось более комфортно, находясь под остаточным действием препарата — выход из одного мира и быстрый переход в другой, могло нанести не поправимый вред здоровью оператору, как физическому, так и психологически, но с большей вероятностью такие действия оператора бы убили.

Отключить комнату имитаций раньше времени, заранее не сообщив об этом оператору — все равно, что отключить его тело от питания, не только там — на Венере — но и здесь — в этой, сошедшей сума, комнате имитаций. Павлов хотел поставить у дверей динамики, и все сообщения Афонину передавать на полной громкости в его комнату, но доводы о звукоизоляции, которой обладает имитационная ткань, и то, что в состояние анабиоза оператор ни чего не сможет услышать, поставили полковника в тупик.

— Мы можем перезагрузить систему, как только появится связь с Майором Афониным, — предлагала капитан Марьина Наталья Владимировна — или, если раньше его найдет майор Мор, он передаст Герману об отключение его от системы. В таком случае, мозг Афонина будет подготовлен к переходу в реальность.

— …или мы это сделаем через тридцать часов — как это должно быть по инструкции. — Добавил капитан Сафиуллин Марат Ильхамович. — Иначе нам в комнату будет не попасть.

Сафиуллин уже давно стоял в дверях с папкой документов в руке.

— Что у вас там, Марат Ильхамович? — Спросил полковник, увидев листы бумаги в руках капитана.

— На подпись. — Ответил тот.

— А может вам собраться где-нибудь в другом месте? — Нервничал Романов, от чего получил неодобрительный взгляд от Павлова. — Правда — дышать нечем.

Экран Афонина замигал. Появился голос майора сквозь серую рябь сигнала:

— Сколько я уже здесь?

— Тебе незачем это знать. — Говорил другой голос, он был грубый с элементами эха и электронными нотками. — Все равно тебе ни чего не изменить — зачем ты спрашиваешь про это, постоянно?