Вячеслав Неклюдов - Тату [CИ]

Установив палатку и распаковав вещи, Димка переоделся в плавки и спустился к морю.

Бухта Ласпи - уникальное место в субтропической зоне Крыма. И хотя в ней отсутствовали песчаные пляжи, но зато вода всегда была кристально прозрачной. Рядом находился и мелкогалечный пляж, но Диме нравилось заходить в воду среди громадных валунов, торчащих из воды, словно обломки рухнувшей старой крепости. Волн практически не было и он с удовольствием, медленным брасом отправился подальше от берега. Прилично отдалившись от пляжа, он перевернулся на спину и, закрыв глаза, стал наслаждаться релаксом и покоем, слегка покачиваясь на мелких волнах.

- Зарядка активирована, - вдруг послышался ему негромкий женский голос. Открыв глаза и оглядевшись вокруг, он никого рядом не заметил, зато на берегу разглядел девушку, машущую планшетом кому-то из отдыхающих.

- То ли у нее динамик такой громкий, - подумал Димка, - то ли мне показалось. - Заново закрыв глаза, он отдался полной неге, но больше никаких голосов ему не мерещилось. Вернувшись на берег, он успел еще немного позагорать на огромных прибрежных камнях, ловя лучи заходящего солнца, а после вернулся к себе в палатку. Приготовив ужин на походной газовой печке, он с аппетитом проглотил его и отправился спать.

Два следующих дня Серебряков только и делал, что купался, загорал и ел. После Грушинских посиделок, даже пиво не хотелось употреблять. Зато чай, приготовленный на сухих можжевеловых ветках - отличался необычайно вкусным ароматом. Его было приятно пить особенно вечером, когда солнце пряталось за горизонтом, и в палаточном лагере наступала волшебная вечерняя атмосфера. Старых знакомых он не нашел, зато успел на пляже познакомиться со своими соседями по лагерю. Особо близко ни с кем не сошелся, но загорая на камнях - они беседовали на разные темы. Были здесь и девчонки, чуть моложе Димы, которые периодически стреляли в него глазками и улыбками, предлагая вести себя смелее, но Юля крепко сидела в его сердце и он, хоть и не носил никаких колец, показывал всем на палец, что, мол, его сердце отдано другой. И хотя в интернете он прочитал, что татуировки в первое время необходимо прятать от сильного солнца, но они его совершенно не беспокоили и даже с каждым днем казались всё более тусклыми. Кожа его подзагорела, и со стороны уже никто бы даже и не подумал, что этим рисункам от силы неделя, а не несколько лет. Да и Димка уже привык к ним, и поэтому всё реже обращал внимание на это художество.

На третий день безмятежного отдыха, в лагерь заехала шумная компания молодых ребят с девчонками, так называемая "золотая молодежь". Они разместились в "евро-зоне" и, стараясь показать свою значимость, постоянно на повышенных голосах кричали друг другу:

- Санек! Сходи в "Порше" и принеси нам вискаря!

- Там нет ничего!

- Тогда посмотри в "Ягуаре"! Я же точно их брал.

Местные отдыхающие тут же дали им прозвище "папенькины сынки". А этим было на всех наплевать. Вели себя шумно, развязно, задирая проходящих мимо них туристов.

- Ну, всё, блин, - расстроился Димка, - накрылся отдых. - Да и не только он был обеспокоен новыми соседями. Зрелые мамаши, беспокоясь о своих чадах, стали указывать на эту шумную компанию администрации лагеря, но те только разводили руками: "После 23.00 они же не шумят, поэтому мы не можем никак на них воздействовать". И действительно в первый день они вечером не шумели, народ подумал, что может быть, всё обойдется. И это только в день заезда они вели себя так бесцеремонно. Но следующее утро показало, что все ошибались. К ним приехали новые друзья, и тихий палаточный городок превратился в танцплощадку. Музыка громыхала с утра, не переставая. Пьяная молодежь с визгом и бешеным ревом носилась по пляжу, распугивая детей и отдыхающих. Им несколько раз пытались сделать замечания, но молодняк полностью игнорировал чужое мнение. И даже Димка, заплывая подальше от береговой линии, всё равно слышал долбающие на огромное расстояние низкочастотные басы громыхающей музыки.

-Так, хоть мной и было заплачено за неделю, - думал он,- но придется видимо сворачиваться и искать место потише. Вернувшись на берег, и по привычке разместившись на одном из камней, чтобы обсохнуть и позагорать он был потревожен чьим-то наглым голосом:

- Слышь, ты, синюга татуированный, свали-ка отсюда. Не видишь, мы тут с девушкой собираемся позагорать. - Приоткрыв глаза, Дима увидел ухмыляющегося крепкого парня лет двадцати пяти, стоящего над ним и держащего за руку молодую стройную девчонку, уже познавшую все прелести силикона на губах и груди.