Александр Войкин - Оруженосец [litres]

Огромный светлый зал был буквально забит людьми. Кого здесь только не было: и слуги, и аристократы, от самых мелких до раздувшихся от собственной важности герцогов. Богатеи скрывали лица за масками, оставив открытой нижнюю часть лица. Я был единственным, чье лицо скрывалось целиком.

Короля еще не было, все чинно расхаживали по залу, общались между собой и слушали музыку. Музыканты устроились неподалеку от трона, играли какую-то тихую мелодию на инструментах, сильно напоминающих наши земные скрипку, контрабас и флейту.

Я стоял у колонны, наблюдая за залом, когда рядом остановилась женщина. Ее волосы были полностью серебристыми, а маска отливала чернотой. Я мог видеть только губы и подбородок. На ней было замечательное черное платье, сбоку которого шел серебристый узор, как на моем камзоле.

– Отличный наряд, – заметила она. – Брали у Денвальда?

– Да, – кивнул я. – Вижу, вы тоже.

Она рассмеялась.

– Похоже, он увидел в нас нечто общее. Денвальд отлично разбирается в людях.

– Возможно, – не стал спорить я. – Мне удалось с ним познакомиться только сегодня.

– Где же вы брали наряды прежде? – удивилась она.

Я кашлянул.

– С моей работой не приходится задумываться о богатых нарядах.

– Вот как? Кем вы работаете?

– Я солдат, – просто сказал я.

И тут же ощутил ее заинтересованность.

– Правда? Это интересно. Вам доводилось сражаться с южанами?

– Конечно. Я не раз с ними дрался.

– И что вы чувствовали, когда смерть уносила ваших товарищей? – спросила она, приблизившись еще.

Я задумался.

– Наверное, усталость. Хотелось поскорее закончить сражение и отдохнуть. Война – слишком тяжкое бремя, миледи. Она отнимает у вас все, а затем вы вдруг понимаете, что остались совершенно одни.

Ее губы тронула мягкая улыбка.

– Интересная мысль. Я же считаю, что война, как и смерть – две стороны одной медали. Вечные игрушки в руках богов. Возможно, потери были вам необходимы, чтобы двигаться дальше, стать сильнее. Превзойти себя прежнего.

Я рассмеялся.

– Вы однозначно правы, миледи. Я потерял всех друзей, но это изменило меня. Не мне судить, в какую из сторон. Возможно, навсегда утратил что-то важное, но я жив. И пока это так, буду продолжать сражаться с врагами Аонора.

– Вы храбры, сэр рыцарь, – проворковала она. – Мало кто отважится после стольких потерь вновь ступить на поле боя.

– Храбрость – понятие относительное. Каждый раз, когда вижу врага напротив, меня одолевают сомнения: смогу ли победить? Но знаю, что моя жизнь зависит только от меня самого, поэтому вынужден идти вперед и сражаться, – вздохнул я.

Она кивнула.

– Да, мне самой это знакомо.

Я удивился.

– Вот как? Вам тоже доводилось драться?

Она хихикнула.

– О да. Гораздо чаще, чем вы можете себе представить.

– Тогда мы с вами оба понимаем суть войны, – сказал я.

Она пожала плечами.

– Возможно. Даже если мы оба понимаем суть, точка зрения у каждого своя. Всегда интересно поговорить об этом.

Ее пальчик коснулся моей груди.

– И не только поговорить…

Появился король, и мое внимание переключилось на окружающее пространство. Его Величество сказал речь, а затем начались танцы. И вновь судьба свела меня с загадочной женщиной. Она сама пригласила на танец, а затем мы закружились в центре зала, рядом с другими парочками. Мы не разговаривали, да слова и не могли передать то, что говорил танец. Мы были заинтересованы друг другом и, возможно, даже больше.

Праздник закончился за полночь, но мы еще не хотели расставаться друг с другом. Я предложил проводить ее до дома, и миледи согласилась.

Она жила в верхнем городе, в небольшом особняке. Мы прошли к дому по дорожке и остановились у открытой двери, возле которой ожидал дворецкий.

– Что ж, мне пора, – с грустью признал я.

Она вздохнула.

– Вы не зайдете? Мы могли бы выпить вина…

– Пожалуй, уже поздно. Вы наверняка устали, да и мое общество – не то, что нужно знатной леди вроде вас.

– Бросьте, – пробормотала она. – Я настаиваю.

Так я оказался в ее доме. Масок мы не снимали до сих пор, сохраняя интригу, но, устроившись в креслах у камина, были вынуждены это сделать.

И оказались шокированы открывшимися личностями.

Рядом со мной сидела Чия, епископ из Совета. Вот только ее волосы из черных превратились в серебристые, а белесые глаза отливали синевой.

– Кей? – изумленно пробормотала она, а затем весело рассмеялась: – Вот так поворот! Не ожидала. Тебе удалось меня удивить, мальчик.