Вячеслав Базов - След Охотника [CИ]

— Глупости не говори. Он тебя на ближайшем дереве вздернет и освежует, а мне при встрече подарит накидку из собачьей шерсти, из тебя же сделанную.

— Ублюдок, — фыркнул собеседник, нагнал Глейна, пошел с ним вровень. — Зачем тебе этот рыцарь?

— Он сильный, — пожал плечами Глейн.

— А ты ловкий.

— Я имел ввиду мирную силу.

— А. Вещи нести, бревно отодвинуть, яму вырыть, лошадь на плечах перетащить. Еще?

— Мне нравится его искренность, — добавил Глейн. — Будь он неприятным человеком, я не согласился бы на его компанию.

— Ну да. Зато я от вас все время по кустам шарюсь. Хорошо, что вы разошлись. Я тоже сильный, могу вещи перенести, глотки перегрызть.

— Ты опасный, Кэйсар, — заметил Глейн, но улыбнулся. — Охотникам можно брать помощников, но ты ж ошейник не дашь на себя одеть.

— Ага, нашел дурака. Эти ваши ошейники — сплошное издевательство. Хозяину больно — и тебя ошейник душит. Хозяин умер — тебе тоже кранты. Если я превращаюсь в собаку, это еще не значит, что я буду вашему брату руки лизать.

— Тогда почему продолжаешь за мной ходить? Я уже говорил, что… Что, опять ты? — отвлекся Глейн. Верхушки деревьев были закатом окрашены в розовый. Он шел по небольшой тропинке на одну повозку, но даже и тут его умудрились подкараулить — оборотень и ведьма. Морана подбирала мешок с травы, ее трубка уже не дымилась, ведьма ее грызла скорее по привычке.

— Птичка на хвосте принесла, что ты подобрал в лесах Хегана. Вот я и подумала, что этой дорогой убегать будешь. Слушай, Кэйсара он, конечно, освежует, но ты можешь помочь мне — и Хеган исчезнет. Как по волшебству. Ему самому так лучше будет.

— Ничего я не собираюсь делать с Хеганом и никого ему заказывать не буду. Меня просто бесит, что он обозлился на меня за то, что я Бедвира от него спас, а теперь Бедвир — его личная собачка. И думаете, я хоть на секунду допустил, что, может быть, Хеган больше не злится? Нет! Это же Хеган. Господи, какой же он мудак иногда.

— А мальчишкой, небось, сам сказками про него заслушивался, — с улыбкой заметила Морана. Глейн даже не возразил, ведьма засмеялась.

— Я по-прежнему испытываю к нему огромное уважение. Которое, впрочем, местами пропадает при его поведении, — все же прибавил Глейн.

— А тебе чего надо с нами? — переключился Кэйсар. — Давай, иди куда шла. Забыла, что говорила? Когда вы с Глейном вместе, начинаются проблемы.

— Твой друг просто ревнует, — пожала плечами Морана. — Не волнуйся, Кэйсар. Я ему предлагала. Но у Глейна, кажется, обет бестрахия.

— Может, мне не стоит идти посередине? Тогда вы не будете обсуждать только меня.

— Я точно знаю, что вам можно заводить связи. Нет, безусловно, спать с ведьмами вам запрещается, во всяком случае с ведьмами свободными, но я более чем уверена, что мне ты отказываешь не из-за каких-то там правил. Плевать ты на них хотел. И с каждого собрания ваших выходишь с разбитым лицом, но продолжаешь поступать так же. Глейн, честное слово, я более чем уверена, что у тебя среди наших друзей больше, чем среди людей, — Морана сделала вид, что жалеет его, развела руками скорбно. — Возможно, именно поэтому ты взял с собой рыцаря. Кроме него у тебя друзья-то как? Есть?

— Варин, — кивнул Глейн. Кэйсар фыркнул.

— Учитель твой, — для себя проговорил он. — Конечно. Друг. Именно этот друг тебе за каждую ошибку зубы пересчитывает.

— Ничего, Глейн. Зато мы за тебя кому хочешь глотку порвем, — с улыбкой произнесла Морана, ласково погладила его плечо, но Глейн сбросил ее руку, показал вперед.

— Монастырь. Вас туда не пустят.

— Сбежать от нас решил? — поняла Морана. — Ну давай. Может среди своих святош тоже друзей заведешь, хотя я сомневаюсь, среди них один ты нормальный и есть. Даже этот Хеган… Слушай, я могу замолвить за тебя словечко. И Кронос тебя к себе возьмет, без вопросов.

— Впервые слышу, чтобы мне так доброжелательно предлагали гореть в аду, — заметил Глейн.

Морана и Кэйсар понимающе попрощались с ним подальше от поселения, чтобы не подмочить репутацию Глейна. Тот вздохнул спокойно — клонило в сон, гудели уставшие ноги.

Монастырь возвышался посреди селения, почти в самом центре. А вокруг — частокол метров пять, деревянные заточенные осиновые колья, толщиной как раз с Глейна. Обычно такой забор не проблема, когда ты пришел с миром. Глейну пришлось минут пять поорать, чтобы над воротами появилась удивленная лохматая заспанная башка и кивнула:

— Сейчас святого отца кликну.

Глейн еще немного постоял у стен, над которыми появлялось то одно, то другое удивленное лицо, то два сразу. А потом ворота открылись — тяжело и со скрипом, но все же. За ними стоял священник лет сорока, на две головы выше Глейна.