Дмитрий Манасыпов - Метро 2035 - Стальной остров

Шторм уже стих, катер больше не швыряло. Зрение постепенно восстанавливалось, когда на циферблате, в маленьком квадратном окошке шестое июля сменилось двенадцатым, он мог смотреть на огонь и почти четко видеть. Макар пробовал завести двигатели, но ничего не вышло, он нажимал кнопки стартера, а в ответ тишина. Рация не включалась, а лампочка на потолке не горела. Катер умер. Лишь стрелка компаса под выпуклым стеклом крутилась как сумасшедшая, то вправо, то влево, будто не могла определиться с направлением.

Макар стучал зубами, забравшись в кресло и закутавшись в найденное тряпье. Его вновь мучила жажда, вода во фляге кончилась, страшно хотелось есть. Сидеть он больше не мог, потому улегся на пол, то и дело выпадая из реальности. Он открывал глаза, за окном был все тот же – почти нескончаемый – полярный день, все то же проклятущее море. Лишь стрелка отсчитывала ненужное время, да менялись числа. Перед тем как тяжелые веки закрылись, погружая Макара в бесконечный сон, на циферблате щелкнуло четырнадцатое.

Боль. Боль была везде, он сам был болью. А когда проскрежетало железо и стена рубки ударила Макара в спину, заболела еще и спина. Макар застонал. Его кто-то тормошил. Голоса доносились издалека, кто-то звал:

– Парнишка, очнись, очнись, давай! Живи!

Голова болела. Болела, постукивая своими быстрыми молоточками все сильнее и сильнее. Макар, дотронувшись до лица, пощупал плотную чуть влажную повязку. Глаза закрыли, точно. Их и режет сейчас не так сильно. Только вот голова болит, болит и все. Ой-ей, как больно-то… твою мать.

– Лежи спокойно.

Голос мужской и очень уверенный. Такой уверенный, что, хочешь – не хочешь, будешь слушаться.

– Что болит?

– Голова.

Макар хлюпнул носом. Простыл все же, больничный дадут. Больничный? Да!

– Где я?

– На суше. Лежи спокойно, мне нужно померить давление для начала. Сколько, говоришь, тебе лет?

– Тринадцать. Я не говорил.

– Да к слову пришлось. Лежи спокойно.

Опять указывают! Опять! Стоило удирать, чтобы наткнуться на взрослых и самых умных, все знающих?

Руку сжало, чуть слышно шипел воздух, на запястье легла теплая рука. Макар, хлюпнув носом, вспомнил, как бабушка говорила: «Хорошие врачи электронными тонометрами не пользуются, у них только механические, с грушей. И пульс меряют по старинке». Почему бабушка не любила японские и самомеряющие приборы, Макар не знал. Но бабушке верил.

– Так… – руку перестало сжимать. – Ну, нормы для твоего возраста нет, но для ситуации сойдет. Знаешь свою норму?

– Нет.

– Для тебя сейчас даже стандартные сто двадцать систолического, верхнего, и шестьдесят пять диастолического, нижнего, не очень хорошо. Надо бы там и там ниже, чуть-чуть. Норма у тебя, подросток… как тебя звать?

– Макар.

– Норма у тебя, Макар, сто десять и шестьдесят. Так что, сам понимаешь, сейчас будем понижать твои сто сорок и восемьдесят пять. Не переживай, все хорошо. И голова пройдет. Только сперва кровь возьму, ты пока руку расслабь.

Сгиба коснулось что-то мягкое прохладно-мокрое и пахнущее спиртом.

– Сгибай и лежи. И таблетку под язык, рассасывай.

– Уже?!

– Уже. Боялся, что ли?

– Ну так…

– Понятно. Значит, Макар, слушай меня внимательно. Зовут меня Ашот Ервандович, но можно без отчества. Фамилия моя – Епископосян, но вряд ли тебе в ближайшее время пригодится, других Ашотов тут не найти. У меня ты будешь неделю, лежать, отдыхать, выполнять мои указания и потихоньку приходить в себя.

– Да я нормально…

– Нормально, Макар, будет ровно тогда, когда я скажу. Понял?

– Да.

– У тебя ожог сетчатки, думаю, причина ясная – вспышка. Полностью твое зрение не восстановится, но я сделаю все, что могу. В остальном, Макар, организм у тебя молодой и здоровый, совершенно не похожий на среднестатистический местный для тринадцати лет. Ну-ка, рот открой!

Открыл, смотрите. Ашот Ерв… Ера… ну и отчество.

– Сладкое не любишь?

– Люблю.

– Чистишь два раза в день?

– Да.

– Специально витамины пьешь?

– Отец сказал пить, сразу, как приехали.

– А… понятно. Откуда ты, Макар?

– Владик.

– Понял… А мама?

– Мамы нет. Умерла.

– Извини, Макар.

– Да все нормально.

– Хорошо. Организм у тебя молодой, и все приключения перенес неплохо, ну немного переутомился. Я за тобой понаблюдаю, повязку будем менять, через три дня снимем и посмотрим – как да чего. Все ясно, боец?

Макар кашлянул. Боец, блин.