Дмитрий Манасыпов: Метро 2035: Стальной остров

Макар лихорадочно соображает, не обращая внимания и не разбирая, что говорит паразит в голове, с ним разговор еще предстоит. Он замечает вентили, огромные штурвалы на трубах, идущих от цистерн. Облезлая табличка гласит: «Дренаж». Что в них, солярка, мазут, а может, вода? Или ничего?

«Еда!» – вклинивается Живой, как всегда норовящий пожрать, но сейчас не до него. Внизу слышится злобный рев, доносится костяной перестук, твари карабкаются по стенам и лестницам. Макар открывает первый вентиль, из него лениво и поначалу как-то нехотя вытекает буро-желтая пахучая жижа.

«Еда! Еда! Еда!» – снова визжит в голове Живой. И Макара осеняет: топленый жир. Помимо мяса рыбаки добывали и топили моржовое, белушье и другое сало для готовки и в качестве топлива. Топот тварей близко, первые уже залезли на соседние ажурные перекладины и рычат, размахивая лапами. Сало из цистерны уже бьет тугим мутным потоком, смывая лезущих по стальной колонне не-живых.

Макар прыжками несется к следующей цистерне и дренажному вентилю, когтистая грабля хватает Макара за ногу, разрывает штанину и мясо под ней. Он в два удара перерубает руку топориком, раскраивает появившийся над краем череп в маске. Вентиль поддается с трудом. Сало упруго льется маслянистым потоком, заполняя тухлую жижу внизу сплошной буро-желтой пленкой. Твари барахтаются в моржвом сале, поскальзываются.

Макар достал пластиковый тубус факела, сорвал колпачок, рванул шнурок. Ярко-синее пламя ударило тугим потоком. Фальшфейер, разгораясь все жарче, полетел вниз, плюхнулся в жижу, вынырнул, стреляя искрами. Растекшийся жир вспыхнул, превратившись в огненное озеро. Твари, объятые пламенем, метались живыми факелами. Но Макар не останавливался, открывал все новые вентили, подливая масло в огонь.

Не-живые падали, объятые жидким пламенем, и исчезали под слоем горевшего жира. Машинный зал заполняла удушливая гарь. Королева паразитов бросалась на стены, билась об двигатели головой, затаптывая своих детей, в какой-то момент она будто заметила Макара и огромными прыжками кинулась через весь горящий зал. Вцепилась в решетчатую колонну, перебирая всеми четырьмя руками, стала карабкаться наверх.

Макару было некуда деваться. Оставалась небольшая возможность перебраться на ярус противоположного борта. Но для этого пришлось бы пройти над горящим морем по узкой раскачивающейся балке. Он уже был готов перебираться, умирать совсем не хотелось. Хотелось жить! А голова огромной макаки была уже почти вровень с полом яруса, в последний момент перед отступлением Макар, почти не целясь, метнул топорик.

Крутанувшись в воздухе, топорик вскользь ударил Мать по голове, но этого оказалось достаточно: горилла-переросток покачнулась, схватилась за голову и рухнула вниз, исчезнув в озере горящего жира.

Макар стоял на верхней палубе, на коленях, и блевал. Фляга с водой, найденная по пути, опустела наполовину, а он все никак не мог прийти в себя. Живой, бедняга, помочь тоже никак не мог. Тварь напоследок, падая вниз, сумела доказать свою силу простейшим потоком мыслеобразов, накопившихся в колонии паразитов, живущих на ней. Дотянулась и ударила в мозг, чуть не лишив Макара с Живым самих себя.

А снег пошел снова, повалил, будто и не заканчивался. Полетел горохом с серо-низкого неба, ворочающегося над головой и начинающего чернеть. Северов, смотря наверх, не удержался, подрагивая руками-опорами. Упал, стараясь задрать лицо вверх, чтобы подбородок не расколоть, как орех, забрызгав свежий снег алым.

Перевернулся на спину, выпуская пар, как корабельная труба, – густо и много, уставился туда, наверх, в воющее и вьюжащее черно-бездонное. Корабль вокруг трещал, звенел и похрустывал, как артритные суставы умирающего калечного ублюдка. Красное мелькало перед глазами, вспыхивало и затухало.

«Скоро пройдет»

Живой? Живой ожил, хорошо. Скоро пройдет, да, он понял, мысли лезут в голову идиотские, это из-за Твари и последних ударов, физических и ментальных.

Вот оно закончилось, что же ему теперь делать? Выбраться, для начала. И не стоит думать, что это просто, даже если Твари здесь больше нет.

Дети Твари, ее не родившаяся Стая, убивали друг друга, оставшись без вожака. Рвали на куски, грызли, ломали и разрывали в лоскуты. От самых нижних ярусов и до мостика, вдруг расцветшего зажегшимся электричеством. Вой, крики, вопли, проходящие через неутихающий ветрище.

Смерть здесь не успокоится, пока остается хоть один из не-людей, поднятых из мертвых или обращенных Тварью с ее Силой. И, если честно, сам Макар немного сомневался в необходимости оставлять чертов рыбозавод как есть, на плаву. На месте Бьярна Макар бы сжег к чертовой матери шаланду, отведя подальше, где льды могли бы позже захватить в свой плен черный остов. Глядишь, таким образом удалось бы защитить людей как на самом Стальном острове, так и на побережье, куда эти твари легко смогут добраться даже не вплавь, а просто бредя по дну.