Федор Вахненко - Иллюзия свободы [litres]

Пришлось Лешему послушаться – на «работников» Панаса законы «Рубежа» распространялись через раз. Подобрав все ветки, наемник вместе со своим командиром отправился на ночевку.

С третьего раза вставив ключ в замок, Драгунов распахнул дверь и устало забрел внутрь, чуть подволакивая ноги. Леший, сориентировавшись, выбросил ветки на улицу через пустой оконный проем. Там, внизу, как раз кстати расположилась настоящая свалка из грязного белья, упаковок от еды и прочего мусора самых разнообразных форм и размеров. Все, что могло пролезть в окно – то и выкидывали.

Ветки с тихим шелестом присоединились к общей куче. Позади Лешего щелкнул в замке ключ – верный признак, что дверь заперта. Вздохнув, проводник присел на корточки у окна, смотря на грустное небо, затянутое тяжелыми серыми тучами. Или то были такие облака?

– Эх-х… – промычал наемник. – Оно ваще когда-нибудь… Ик! Бывает чистым?

– После Выхлопа, – лениво отозвался Драгунов, усевшись на голую кровать, не видавшую матраса со времен катастрофы в 1986-м. – Ты же сам в курсе… Сначала красное, потом чистое. Твою ж мать…

Простонав нечто невразумительное, Олег схватился за болевший после драки левый висок. Да уж, неслабо его огрели.

– После Выхлопа… – задумчиво пробормотал Леший, качнувшись вперед и чуть было не врезавшись лбом в подоконник. – После Выхлопа… Тьфу, мля!

Наемник поднялся на ноги. От резких движений его чуть пошатнуло, но «солдат удачи» вовремя схватился за пустой оконный проем.

– Спать надо, на, – заплетающимся языком произнес он. – Харэ трындеть.

– Ага, – бросил Бес.

Дальше наемники действовали скорее на автомате, в силу привычки. Сменив носки и прочее белье, «солдаты удачи» достали из рюкзаков спальные мешки. Леший разложил свой прямо под окном, так что Драгунову единогласно досталась кровать. Душистые «берцы» установили рядом с местом ночлега, дабы носки сильно не пропотели раньше времени. Проводник положил рюкзак под голову в качестве импровизированной подушки. Бес улегся на бок в обнимку со своей ношей, никак не тяготившей плечи. Тяжело вздохнув, Олег Драгунов постарался абстрагироваться от боли в виске и закрыл глаза. Спустя пару минут он уже погрузился в чуткий сталкерский сон. Сон, в котором Бес, преодолев армейский кордон, возвращался в отчий дом. В родные стены, о которых скучал куда больше, чем о детской мечте. Перед глазами замелькали знакомые лица родственников. Казалось, Олег не видел их уже целую вечность. Интересно, как они там, без него?..

Мгновение – и Бес уже выходил на охоту с двуствольным ружьем. Там, в обители морфея, ему больше не приходилось убивать, чтобы выжить. Работа ему не требовалась – нажитых в Зоне непосильным трудом денег хватило, чтобы и родне, и самому жить до спокойной старости. Никаких больше мутантов, никаких сталкеров. И ни одной проклятой аномалии…

Но все это была утопия. Просто наваждение, не имевшее ничего общего с реальностью. Никогда сталкеру не хватит на безбедное существование. Как бы это ни было печально, но бродяги не «косят капусту» в таких масштабах. Горы денег существовали только на «сталкерских» форумах. В реальности же все обстояло совершенно по-другому. Старый друг Полежаев говорил, в Зоне люди становятся «армиями из одного». А что в реальности? Никому такие «специалисты» не нужны – воевать толком не умели, так еще и с мозгами набекрень. Словом, не подарок. Те, кто знал, что творилось в Зоне, никогда не возьмут сталкера в вооруженный конфликт. Он будет обузой и бомбой замедленного действия в одном лице. Никогда не знаешь, когда ему приспичит выстрелить в спину своему. Просто потому, что ему приглянулся вон тот прибор ночного видения или что-то вроде этого. Накопленный в Зоне опыт годился только для Зоны. Сталкеры не были воинами. Они были бандитами-параноиками с нестабильной психикой. Такова была реальность. Но пока ему предоставилось несколько часов для отдыха, Олег Драгунов мог забыть о реальности…

Следующие два дня отряд Беса провел на Заводище в относительной безопасности. Проснувшись и смирившись с наличием слабого похмелья, «солдаты удачи» вместе с остальными постояльцами положили в требовательно протянутую руку Панаса по тысяче – плата за устроенную потасовку. Правила в «150 рад» были проще некуда: можете драться, но извольте потом заплатить. Тариф значился прямо возле входа, слева от пустовавшего дверного проема. И горе всем, кто его не заметил.

В Зону с утра никто не спешил. Бродяги в большинстве своем заказали еще дешевой водки и с улыбкой травили анекдоты, дивясь последствиям вечерней потасовки. У того нос кривовато вправлен, у того глаз заплыл, тот недосчитался парочки зубов, а у этого на каждый вдох отзывалось треснувшее ребро.