Виктор Точинов - ОСВОД. Челюсти судьбы [litres]

Сегодняшний день был особым. Знаменательным. Поэтому легко понять, как я расстроился, шагая по вызову босса и встретив Раду Хомякову. Она о чем-то беседовала в нише окна с пингвином Крейзи. Оба оживленно жестикулировали и, судя по всему, прекрасно понимали друг друга. Были так увлечены разговором, что меня не заметили.

Внутри все опустилось. Мог, мог ведь пойти другим путем… Да что уж теперь.

…Босс вертел в руках мобильный телефон. Был тот, что называется, статусным и оформленным под заказ. «Vertu», одна из последних моделей, на корпусе белого золота выложена мелкими бриллиантиками монограмма владельца. Или бывшего владельца… Или не бриллиантами, а стразами…

Но речь ЛБ завел не о телефоне. О деле, которое я считал законченным.

– Помнишь тот проход, что соединял замок Ро и Финский залив? В реальности выход из него так и не нашли…

Я кивнул. Еще бы не помнить…

– Теперь отыскали… – порадовал босс. – Он сдвинулся к северу и стал мерцающим.

– Тогда в чем проблема? – поинтересовался я. – Мерцающим пользоваться все равно невозможно. Рассосется со временем и окончательно закроется.

– В том-то и проблема, что кто-то пользуется, а мы не понимаем как.

– Кто именно?

– На, взгляни…

Он протянул телефон и я увидел на экранчике парусник. Трехмачтовый галеон, достаточно большой, тонн на семьсот водоизмещения. Но не классический испанский, форма кормы другая и много мелких отличий… Возможно, построен в Голландии, или в Северной Германии, или в Скандинавии…

– Корабль-призрак, – прокомментировал босс. – Несколько раз появлялся из ниоткуда и исчезал в никуда в районе Аландских островов. Только очень странный призрак – виден на экранах радаров, на спутниковых снимках… Постепенно становится местной достопримечательностью. Скоро состряпают легенду и включат в рекламные проспекты туроператоров.

– Он чем-то и кому-то мешает?

– Вообще-то нет. Вот только время между появлением и исчезновением с каждым разом увеличивается. А это никак не согласуется с теорией мерцающих проходов.

– Я вообще-то слаб в теории…

– А тебе и не надо теоретизировать. Твоя задача – приглядеть, чтобы морячки с парусника, ошалев от неизвестности и непонятности, не наделали глупостей и не причинили вреда тем, кто будет исследовать мерцающий проход. Задача ясна? Тогда собирайся, вечером ОСВОД вылетает на Аланды.

Не зря мне встретилась Рада Хомякова, да еще в компании Крейзи… Примета сбылась.

– Нет, – коротко проронил я.

– Что не ясно? – удивился ЛБ.

– Ясно все. Но вечером я на Аланды не вылечу.

– Не понял… Объясни.

Я объяснил терпеливо и подробно:

– Сегодня вечером я уйду со службы сразу по окончании рабочего дня, минута в минуту. Если, конечно, вы меня сейчас не уволите, – тогда я уйду пораньше. А на Аланды полечу завтра, но опять-таки, если меня сегодня не уволят.

Он долго смотрел мне в глаза. А я в его – в холодные, льдистые. Интересно, босс кого-нибудь когда-нибудь любил? Институтские сплетники, знающие почти все на свете, не имели на сей счет информации.

– Нейя? – спросил он.

– Да. Сегодня я делаю ей предложение.

– А в другой день никак?

– Никак… Вы же знаете, как мало у нас с ней времени. Оглянуться не успеваем – осень на носу.

– И не надоело тебе, Дарк, из года в год жениться на одной и той же, пусть даже такой необычной женщине? – поинтересовался ЛБ безнадежным тоном.

Я не стал отвечать на риторический вопрос.

– Ладно, делай свое предложение, вылет переносится на завтра… Эта лоханка появляется уже две недели, лишний день ничего не изменит.

Я кивнул – разумеется, не изменит. Мы оба не догадывались в тот момент, что сильно ошибаемся…

После долгой паузы босс спросил с незнакомой мне задумчивой интонацией:

– Скажи, Дарк… А каково это вообще – жить с наядой?

Вопрос не показался мне риторическим, и я ответил честно:

– Трудно… Но мне другой жизни не надо, я с нею счастлив… Кстати, если что – несколько сестер Нейи еще свободны.

– Хорошо, я подумаю, – серьезно произнес ЛБ.

– Я согласна, – сказала Нейя и надела кольцо на палец.

И я обрадовался, словно услышал эти слова в первый раз, и захотелось вскочить, и издать ликующий вопль, и закружить ее в танце, и сделать что-то еще отчаянное и безумное…

Она согласна!

И до ноября еще целая жизнь!