Михаил Ланцов - Ротмистр Империи [litres]

По темноте выдвинули временный наблюдательный пункт на берег реки. Как можно ближе к целям, чтобы наблюдать оба корабля. Силуэты которых были отлично видны. Ведь полнолуние случилось несколько дней назад. Туда же, к наблюдателю, протянули телефонный кабель. Привязались к местности по точным картам. Определили дистанции. Это ведь не море. Тут хватало удобных ориентиров. А дальше началась рутина… обычная рутина. Конечно, первые минут десять долбили по два выстрела в минуту, стараясь как можно скорее осадить на грунт броненосцы береговой обороны и лишить их хода. Дальше же в спокойном режиме, не спеша, не насилуя орудия, прямо-таки смакуя, разносили их в дым.

Наверное, огонь прекратился бы и раньше. Куда столько снарядов на столь слабо защищенные цели? Но осев на грунт, оба страдальца все еще возвышались над водой бортами, и в темноте, даже подсвеченные пожарами и луной, было не разобрать их состояние…

1915 год, 7 июля. Штеттин

Максим стоял на балконе старинного замка и наслаждался закатом. Красным, но удивительно красивым. Заканчивался седьмой день боев за Штеттин. Кровавых, но полных множества не-обычных находок и решений.

Например, второго числа, уставши от бесконечного жужжания германских аэропланов, Меншиков распорядился поставить на поворотный железнодорожный круг 15-см гаубицу. Да не просто так, а на специально сваренном пандусе, который позволил бы ей задрать ствол до семидесяти пяти градусов. Ночью, разумеется. И вот, когда утром следующего дня вновь появился очередной аэроплан-разведчик, эта конструкция жахнула пару раз полным зарядом.

Не попали. И даже не накрыли. Но сам факт подрыва мощных шрапнельных снарядов на высоте два с лишним километра спугнул немецких авиаторов. Там ведь осыпь идет таким большим облаком, что особенно и прицеливаться не нужно. Так что русские артиллеристы стали первыми, кто применил гаубицу в столь необычном амплуа. Не без шансов на успех, кстати.

Конечно, железнодорожный поворотный круг обстреляли. Из-за чего оказалось потеряно орудие. Однако аэропланы над территорией города летать стали быстро, редко и недолго. Время от времени залетали то с одного курса, то с другого в рваном графике, стараясь по возможности укрываться облаками.

Как таковых штурмов было два.

Первый – стихийный, прошел утром второго июля. Генерал-полковник Мольтке пришел в ярость от уничтожения этих старых канонерок, лишь по недоразумению названных броненосцами береговой обороны. Вот и решился на общий штурм… с левого берега… спонтанно. Но не тут-то было…

Ожидая чего-то подобного и помня про самолеты над головой, Максим применил простейший прием. Просто позволил войти немецким штурмовым колоннам на улочки города, а потом тупо забросал их из окон бутылками с бензином.

О! Они произвели настоящий фурор! Раз. И из окна вылетает коптящая бутылка. Два. И разбивается о каменную мостовую. Три. И практически мгновенно приличная площадь дорожного покрытия охватывает ревущее пламя. А рядом еще. И еще. И еще.

Особого вреда это не приносило. Да и пожара в городе удалось избежать. Но психологически подобный прием давил чрезвычайно.

А потом, под прикрытием этих пожаров, выкатились бронеавтомобили да постреляли немного вдоль улиц из пулеметов. Совокупный урон оказался умеренным. Может быть, лег полк или около того. Но штурм откатился, так толком и не начавшись.

Мольтке остыл и, устыдившись своего глупого поступка, подошел к делу намного разумнее. Уже шестого числа он начал нормальное всеобщее наступление с обоих берегов Одера. Одновременно. Да так, чтобы Меншиков свои невеликие силы был вынужден разделить.

С восточного берега, мимо порта к мостам двигалось батальонов семь, может быть, восемь. Так и не разобрать. Сводных. Надерганных взводами из разных полков дивизии, державшей оборону у Старгарда. Да. Открытое пространство. Но несколько железнодорожных насыпей давали неплохое укрытие от пуль.

Однако Максим не стал встречать эту толпу «в лоб». Он перебросил туда всю свою дюжину 60-мм минометов. Эти орудия расположились во дворах ближайших к реке зданий и обрушили на немцев настоящий град мин. Дистанции обстрела были вполне подходящие – от трехсот до восьмисот метров.

Пять минут боя, и минометчики, прихватив свое имущество, дали деру. А то мало ли?

И очень правильно. С восточного берега ударила тяжелая артиллерия по домам, прикрывающим своими кирпичными телами покинутые огневые точки. И неплохо так ударила. С полчаса долбила весь передний край домов, выходящий непосредственно к реке. Разнесла все в щебенку. Но тщетно. Противника там уже не было.