Владимир Поляков - Осколок империи

Ну а на следующий год, после получения несильной, но травмы при тех самых водолазных работах - прямое предложение от Иностранного отдела ОГПУ с последующим годичным обучением, присвоением клички Ворон и... отправкой на торговое судно. Ага, с которого так легко соскочить в любом порту. Оперативная легенда была довольно грубая. Лично у меня вызывая нешуточные подозрения. Но тут, как я понимаю, был расчет на чувства отца к своей родной крови. Грамотный такой расчет. Да и случись что - 'лишенца' чекистам совсем не жалко. Помрет Максим - да и хрен с ним! Все по этой самой поговорочке. Один в один.

Только я открыл было рот, дабы поинтересоваться, не знает ли Руцис, как вообще удалось всерьез захомутать того, кто с детства был для всех существом низшего сорта, недостойным жить в 'советском рае', как... За окном, куда я то и дело посматривал, нарисовались две фигуры весьма специфического вида. То есть во вполне определенной милицейской форме.

***

Досадно, но ожидаемо. Что ж, придется выйти и поговорить по душам с 'товарищами в форме'. Душевно поговорить! Ну а чтобы кое-кто не помешал неожиданными воплями...

- Рот открой! - приказываю чекисту. - Мне не нужны случайные крики...

Меня смерили взглядом, где было много показной укоризны и самая малость истинной эмоции - лютой ненависти. Но пасть все же раззявили. Куда я и засунул уже ранее бывший там кляп. Вот и отлично. Теперь проверить 'наган' с насадкой для бесшумной стрельбы... перезаряжен, готов доставить аж семь тихих подарочков по месту назначения. Теперь можно идти открывать. Все равно ведь постучат. Но не просто так, а с одной рукой в кармане с удостоверением ОГПУ, в то время как другая рука находится поближе к рукояти револьвера, скрытого под курткой.

Вот и стук в дверь... Остается сделать лишь несколько шагов. Открыть и, удерживая на лице улыбку, спросить:

- И чем обязан вниманию милиции?

В ответ старший из милиционеров, представившись сам и представив сослуживца, задал вполне очевидный вопрос:

- Поступил сигнал, что со стороны вашего дома слышали звуки выстрелов. Это так? И кто вы сами такой - новый хозяин дома или?..

- Или, - показываю удостоверение, до этого находившееся в кармане. - Операция ОГПУ, вам здесь делать нечего, товарищи.

Старший проникся, явно не желая связываться, зато младший по званию и возрасту... Сразу видно юного энтузиаста, с таким могут возникнуть самые неожиданные проблемы. И они возникли.

- Разрешите поговорить с кем-нибудь из вашего начальства, товарищ агент первого разряда, - звание, указанное в документе. Милиционер произнес указанное в удостоверении звание так. что было понятно - оно его никак не впечатлило. Он желал говорить с кем-то более значимым. Что ж, порой стоит опасаться таких вот желаний. - Вы же тут не один, вон сколько машин стоит перед домом.

Да, машин было много, но тут уж ничего не поделать. И требования милиционера было в данной ситуации вполне разумным. Логичным и... ведущим его к смерти, равно как и его менее склонного к разговорам с чекистами спутника. Что ж, по крайней мере, я изначально пытался не лить больше крови, чем считаю нужным. Честно пытался!

- Проходите, - убрав удостоверение, делаю приглашающий жест и сдвигаюсь в сторону, открывая проход. - Начальник отделения ОГПУ будет просто очень счастлив вас увидеть.

Цель выданной фразы была проста - шокировать двух милиционеров в малых званиях присутствием поблизости аж целого 'двухромбового' чекиста, генерала по старым меркам. Пара мгновений замешательства, сниженное внимание... больше ничего мне и не требовалось.

Первым в дверной проем сунулся старший, за ним и молодой. Дать обоим сделать пару шагов и... Пуля в затылок инициатору всего этого действа, после чего тихое, но весомое предложение второму:

- Замереть и не дергаться...

Замер, причем в странной позе - полуобернувшись, с необычно скрюченными руками. Словно бы то ли они пытались сжаться в кулаки, да не успели, то ли все же хотел дотянуться до своего 'нагана' в закрытой кобуре. Странные они, милиционеры... Идут туда, где слышали выстрелы и даже кобуры расстегнуть не удосуживаются. Ведь достать револьвер в таком вот варианте не просто долго, а очень долго. В общем, совсем потеряли не только страх, но и чувство разумного самосохранения. Привыкли, наверное, что народец советский смирен и послушен, при одном виде легавого руки поднимает и идет под суд и даже на расстрел с покорностью ведомого на бойню барашка.