Вячеслав Кумин: Рой

62

Так погано Владислав Роев себя не чувствовал еще никогда в жизни. Все тело крутило словно от тяжелого поросячьего гриппа, чудовищно ныли суставы, тянуло мышцы, да и вообще казалось, что болит каждая клетка. Сознание затуманилось, он не понимал, где находится и даже кто он собственно такой, и метался в горячечном бреду.

Но удивляться тут нечему. Роев в момент прорыва обратно в бункер Древних самым натуральным образом сжег все ресурсы организма, накачиваясь допингами сверх всякого возможного предела. Так что отлеживался он в модуле целых три дня, страдая от жесточайшего отката. Ни о каком ментальном воздействии на тварей в моменты просветления не приходилось даже думать, потому как делать это было мучительно больно.

Обезболивающие при этом практически не помогали, ибо страдало не столько тело, сколько мозг.

Даже нужду справлял внутри бункера, не в силах выбраться наружу, да и опасно ему было выглядывать из модуля в таком состоянии, благо имелись необходимые пакеты от сухпайков, чтобы не превратить модуль в сортир.

Пока Владислав еще более-менее внятно соображал, подумал, что вполне возможно – он все-таки подхватил какую-то заразу, пока бродил по лесу, или же не уберегся от воздействия ОВ или БО, что применялось в коридоре, ведущем к бункеру…

На четвертый день Роев почувствовал себя чуть лучше, а на пятый, оттершись салфетками от какой-то дурно пахнущей и липкой дряни, что вышла из него вместе с потом и покрывала его тело словно маслянистой пленкой, смог выбраться из модуля и даже потихоньку начал пользоваться своими пси-силами, большинство тварей отпугивал, а самых вкусных наоборот приманивал. До предела истощенный болезнью организм требовал много высококалорийной пищи.

Откормившись и более-менее восстановив силы, а истязаемый диким голодом жрал Владислав чуть ли не круглый день с небольшими перерывами, чтобы только приготовить очередную порцию жаркого, начал спуск на нижние уровни бункера, а то на верхних этажах он чувствовал себя неуютно.

Пока Роева не было в бункере, чистильщики смогли вновь зачистить коридоры, превратив их в «желтую зону», и, более того, пробиться через последнее препятствие и достичь того огромного полузатопленного помещения, даже начали монтаж трубопроводной системы для откачки воды. Но на этом собственно и все. Зачистить от живности такой объем было, мягко говоря, непросто, не говоря уже о длительности процесса осушении водоема.

«Хотя, думаю, погуляй я в джунглях еще недели две, процесс мелиорации уже шел бы полным ходом даже без зачистки от живности, – подумал Владислав. – А там и до командного пункта добрались бы и вырубили глушилку, после чего клановые бойцы зачистили бы весь бункер от всей живности в течение месяца. Так что вовремя я вернулся».

– Что, не нравится… – пробухтел Роев, скривив лицо.

Отловив летучую мышь, Владислав, естественно, решил посмотреть с ее помощью на свой мозг. Червь, что поселился в его черепной коробке, недовольно заворочался под воздействием ультразвука.

Кость ультразвук брал не очень хорошо, череп под его воздействием завибрировал, так что все зачесалось, но тем не менее картинку он получил довольно внятную. Тем более, когда знаешь, как мозг должен выглядеть в реальности, тогда и лишние элементы легко найти. И Владислав их нашел, эти лишние элементы, и, надо сказать, ему немного поплохело от увиденного.

Длинный червь расположился прямо посредине мозга, в ложбине, отделяющей полушария друг от друга, и тянулся он от лобной доли с района переносицы до затылка.

Сразу стало понятно, что в башку паркурщика лазил не он, слишком уж он здоровый. Впрочем, выяснить, кто именно лазил в голову паркурщика, труда не составляло. От длинного червя шли отростки трех-четырех сантиметров в длину, по шесть штук с каждой стороны.

Если бы Роев не знал, что это червь, то решил бы что это лапы, а так понял, что это какие-то полипы, или как их правильно называть, в общем, отпочковались от этого червя дополнительные червячки, чья функция, судя по всему, и заключается в копировании и переносе знаний от одного объекта к другому. Удивляла только скорость развития этих червей, ведь времени с момента подсадки прошло совсем немного.

– Значит, я смогу скопировать информацию еще максимум с одиннадцати носителей… – сделал Роев очевидный вывод, отпуская летучую мышь, найдя в ситуации положительные моменты. – Вот только чьи бы знания скопировать? Да и смысл мне копировать, скажем, знания штурмана или механика, если я все равно без нейросети не смогу воспользоваться кораблем или произвести ремонт?… С другой стороны, сказано же, что знания лишними не бывают, глядишь, и пригодятся когда-нибудь. Осталось только найти подходящих доноров…