Дмитрий Власов - Сталкериада. Путь мага

Через поля аномалий они пробирались больше часа. Тропинка плелась между гудящих пространств, честно показывая безопасный, хоть и очень витиеватый маршрут. Кое где приходилось проползать на животе. Пару раз пришлось перебираться по поваленным деревьям. И это было очень страшно. Ты медленно двигаешься по скользкой мокрой гнилой коре между торчащих сучков, а внизу пульсирует, колышется и гудит смерть. Наконец, сложный участок пути остался позади. Тропа теперь шла между редких групп сосен, по пустырю. Квасьневский сказал, что эта территория называется «Пустоши». И что ходят слухи, что не всякому сталкеру свезло здесь пройти живым. Многие просто исчезли. Никто не знает, почему.

Разумеется, последние слова не сильно вдохновили Алекса, но он уже стал привыкать к возможности стать мёртвым. Попробуем пробиться. Уже ведь сколько раз получалось.

Где-то на середине пути до Бара они увидели место смерти. Через тропу вела линия, нарисованная спёкшейся кровью. Начиналась она большим пятном крови у дерева, возле одинокого вещь мешка. На дереве Квасьневский заметил процарапанные следы от ногтей человека. Кто-то в панике некоторое время пытался держаться за дерево и прочертил ногтями борозды, оставив на коре кровавые следы от обломанных ногтей. И похоже, боролся пока не истек кровью и не ослаб. На середине кровавой линии лежала двустволка. И заканчивалась линия темным густым пятном склеившегося в крови песка перед большой норой, диаметром сантиметров в пятьдесят.

— Алекс, глянь. Похоже, это и есть причина исчезновения сталкеров.

Квасьневский осторожно заглянул в нору. Та продолжалась в бесконечность.

— Олег Павлович, а вы не боитесь?

— Боюсь конечно. Но было важно увидеть одну деталь.

— Какую?

— Есть ли кровь дальше, в норе.

— И что?

— Увы. Нет. И как думаешь, Алексей, что бы это значило?

— Похоже, что кто-то что-то сожрал, а потом только уполз в нору?

— Да. А значит нам бояться нечего. Оно — сытое.

— Ну и то хорошо. Если не нами отобедали, значит ещё поживем. Но стоило бы понять, как эта тварь охотится. Нам ведь придётся здесь ходить.

— Да, Алексей. Верно. И хотелось бы верить, что сейчас уже сыты все эти подземные обитатели. Благо, что, судя по обеденной сцене, охотятся они по одиночке. А значит, на двоих не нападут.

До блокпоста Долга добрались почти без проблем. Пару раз вдалеке пробегала стая псов. Но их не заметили. Практически уже перед самым входом на территорию Долга, где и располагался Бар сто рентген, метров за сто, на них напала стая диких собак. Звери были большие и безумно агрессивные. Атака началась сразу со всех сторон. Правда Квасьневский предупредил об опасности, почувствовав беспокойство. Автоматическое оружие перехватили и дальше пошли осторожнее. Но засаду вычислить не удалось. Стая пропустила путников в центр засады, оставшись невидимой. И мгновенно рванула на жертву со всех сторон. Квасьневский отреагировал, ещё не видя кто атакует. Только зашелестели кусты, а Квасьневский уже отстрелял с десяток патронов. Новенький тяжелый Форт яростно отсчитал последний десятый патрон и тут началось. На фоне визга двух или трёх смертельно раненных Квасьневским собак кусты выплюнули сразу двадцать хищных голодных зверей. Они двигались совершенно тихо. Как в немом кино. Ни лая ни визга. Ничего. Алекс с расширяющимися от страха глазами, не успевая реагировать так же быстро как Квасьневский, запоздало поднимал МП-5, уже нажав на курок. Первые пули с глухим стуком ушли в тропу, и Алекс кое как выровнял стреляющий пулемет, сосредоточившись на ближайшей собаке.

— Алекс, спина к спине.

Алекс не успевал ничего сделать, паника разрасталась, и он ничего не мог ей противопоставить. Времени нет. Вообще! Он почувствовал, как в его рюкзак упёрся рюкзак Квасьневского.

Отстреляв пол рожка, наконец то Алекс смог попасть в пса. Оставалось метров пять. Очень близко. Пули ушли в морду и пес так же молча завалился. Алекс перевел поток пуль на следующего, чуть дальше.

— Алекс, не целься в морду, стреляй на количество. Ранить как можно больше!

Алексей обратил внимание на то, что сзади раздавались одиночные выстрелы и почти за каждым следовал визг.

Голос Квасьневского его немного протрезвил. Неожиданно для самого себя время равернулось в другую сторону, и то, что происходило за доли секунды, стало затормаживаться и Алекс провалился в замедленное кино. Псы медленно шевелили ногами очень медленно приближаясь к паре путников.