Anne Dar - Металлический турнир [СИ]

Внезапно Платина остановился, после чего последовал резкий рывок вперед, всё-таки заставивший меня закрыть глаза от страха. Мне показалось, будто Платина решил перепрыгнуть на соседнее дерево, что было совершенным безумством, но всё было гораздо прозаичнее. Уже спустя несколько секунд напарник отдер мои руки от своих плеч и усадил меня на твердые ветки. Мы забрались в исполинское гнездо, находящееся на самой верхушке дерева-гиганта, которое было сконструировано явно чем-то громадным. Аккуратно сложенные, словно приглаженные ветки, говорили о том, что птица, создавшая подобное строение, обладала отличными инженерными навыками.

— Будем ночевать здесь, — произнес Платина, после чего внезапно выпрыгнул из гнезда, оставив меня наедине со своими страхами перед высотой, темнотой и хозяином гнезда. Правда, темнота была относительной — тучи развеялись до того, как Платина успел вернуться с рюкзаком в руках, и лунный свет наполовину заливал наше укрытие. Гнездо было шарообразным, закрытым (только вход был открыт), достаточно высоким, благодаря чему можно было сидеть в полный рост, и достаточно просторным, вследствие чего спать можно было лишь едва поджимая ноги.

— А если хозяин гнезда вернется? — Напряженно спросила я, обратив внимание на еле заметный пар, вырвавшийся из моего рта.

— Не вернется. Гортуны — огромные птицы, весом от пятидесяти до семидесяти кило, вьют свои гнезда только на севере и юге Ристалища. На севере они выращивают птенцов с начала мая до конца июля, а всё оставшееся время проводят на юге. У них вылупляется от одного до трех птенцов, вывод: это гнездо способно выдержать минимум две сотни кило. Наше укрытие находится в сорока пяти метрах над землей — едва ли рядом можно найти более безопасное укрытие. Считай, что это подвесная квартира, рассчитанная максимум на пятерых гортунов и минимум на трех людей.

Чем ближе к небу, тем прохладнее телу. Этой ночью мне было очень холодно, даже не смотря на то, что Платина лежал рядом. Я накрылась одеялом с головой и дышала в теплый бок своего гаранта, но смогла более-менее согреться лишь спустя час нашего пребывания в гнезде. Когда я, наконец заснула, мне снилось, будто я нахожусь за стеной Кантона-А. Эльфрик стоит передо мной посреди леса и ловит ртом снежинки. В отличие от холодной и расчетливой меня, которая боялась откинуть копыта от банальной ангины, Эльфрик съедал за всю зиму минимум десять снежинок. «Иначе зиму не почувствуешь», — улыбаясь, говорил он мне, но я её чувствовала… Застывшими костями, стучащими зубами и обледеневшими пальцами…

Перед рассветом я проснулась от судорожного вздрога и замерла, не увидев Платину рядом. Если я и раньше боялась того, что он меня бросит, то сейчас меня буквально поглотил ужас. Сорок пять метров между мной и падением, и ни единого шанса спуститься вниз невредимой — редкие ветви этого дерева имели слишком большое расстояние между друг другом, и даже если бы я вдруг вздумала спуститься вниз без страховки с подобной высоты — я бы наверняка сорвалась вниз из-за банального головокружения. Страх сковал мои мышцы куда сильнее, чем это мог бы сделать пятнадцатиградусный мороз. Я осознавала, что желаю сдернуть с себя спальник и подняться, но моё тело словно отказывалось повиноваться моим подсознательным приказам, предпочитая липнуть вспотевшей от страха спиной к дну гнезда. Я пролежала без единого движения около получаса. Еще пять минут и у меня бы точно начался приступ истерики, так как я уже явно начинала чувствовать подступающие к глазам слёзы. Обычно я не плачу. Если быть точнее — я вообще не плачу. В последний раз я проронила слезы из-за смерти Шарлотты. До этого я всплакнула годом ранее, когда Дельфина случайно прищемила дверью мой большой палец на правой ноге. Ноготь потом три месяца отрастал.

Преодолев если не истерику, тогда точно панику, я, наконец, вылезла из-под спальника и надела варежки, лежавшие у моего изголовья. Снаружи прошел дождь — я была уверена в этом из-за его резкого аромата, буквально врезающегося в мои ноздри. Еще было очень серо, как обычно бывает перед пасмурным рассветом, который должен наступить не ранее, чем через полчаса. Боясь лишних движений, я замерла, обратив свое внимание на внезапно замеченный мной обелиск, возвышающийся даже над самыми высокими деревьями. На нем были выгравированы огромные буквы «ФИН», но эти буквы были определенно началом слова, конец которого я никак не могла разглядеть. Я как раз была поглощена этим занятием, когда вход в наше убежище резко затемнился, и я дернулась, испугавшись того, что хозяин гнезда всё-таки вернулся, но это был Платина.