Алексей Анонимов - Завет Нового Мира [СИ]

— Эй, там, внутри, ты меня слышишь? Не бойся, открывай. Здесь кроме меня никого, — говорю я громко, но так, чтобы с улицы не услышали.

Томительные секунды ожидания, но вот щелкает замок и дверь открывается.

В просвете двери показалась детская мордашка. Глаза испуганные, заплаканные, волосы, цвета воронового крыла, в беспорядке, а на щеке застыла капелька крови. У меня племянница примерно одного с ней возраста.

— Позволишь? — спрашиваю я у нее разрешения войти.

Она отстраняется. Я вхожу и осматриваюсь, слыша, как за мной закрывается дверь на замок. Небольшой кухонный гарнитур с чайником и микроволновкой, холодильник, стол, пара стульев и кожаный диван в углу. Ах да, прямо посередине комнаты лежит мальчик с ножом, торчащим из груди.

— Твоя работа? — оборачиваюсь я к ней.

Она молчит, и лишь одинокая слезинка бежит по щеке. Принимаю, как «да».

Я подхожу к ней, опускаю ладонь на плечо и успокаивающим голосом говорю:

— Не кори себя, так было надо. Если бы ты его не убила, он бы убил тебя и еще бог знает сколько народа. Ты поступила правильно, слышишь?

Она поднимает голову и заглядывает мне прямо в глаза.

«Нет, она себя никогда не простит», — понимаю я и, всковырнув ногтем застывшую кровь, спрашиваю у нее: — Как тебя зовут?

— Евангелина, — тихо-тихо отвечает она.

— Ева, значит? Пойдём-ка Ева на диванчик, присядем, и ты мне все расскажешь, хорошо?

Она кивает, соглашаясь, и мы усаживаемся на диван.

Ева зашла издалека, а я как бы и не был против. Пускай выговориться, глядишь, успокоится.

История началась с того, что они с младшим братом 2 года тому назад потеряли обоих родителей в автомобильной аварии, и дядя вынужден был взять их к себе. Сам он был не женат, с детьми обращаться не умеет, так что справлялся он так себе.

Работая региональным инспектором при МВД, его по долгу службы отправили сюда в командировку. Кто-то сильно накосячил, и он должен был разобраться, пока из мухи не раздули слона. Но вот беда, детей оставить не с кем, одним им тоже оставаться нельзя — у младшего температура, вдруг что случиться, а взрослых рядом не будет. Так что он взял их с собой.

Они должны были приехать сегодня с утра и уехать вечером, без ночевки. Но вмешалась судьба. Две фуры столкнулись на трассе, перевернулись и перегородили дорогу. По обочине не проедешь, а объездной дороги нет. Пробка протянулась на многие километры, и пока ждали МЧС, пока те расчистили путь, они потеряли в ней 5 часов, да еще по прибытии какая-то нестыковка возникла. Вот почему дети посреди ночи оказались в комнате отдыха полицейского участка.

Дойдя до часа Х, Ева вдруг замолчала и я спросил:

— А где твой дядя?

Спросив это, я только сейчас додумался взять одеяло с дивана и накрыть им тело ее брата. Повернувшись к ней спиной, тем самым закрывая обзор, я не забыл вытащить нож из тела, как две капли воды похожий на мой.

— Не знаю, — опустила голову Ева. — Он часа 3 назад с кем-то уехал, сказав, чтобы его не ждали и ложились спать…. С тех пор я его не видела.

«Знаем мы, куда органы надзорные посреди ночи уводят.» — Ясно, — вот и все что мог я на это ответить.

Бросив взгляд на школьный рюкзак, лежащий рядом с диваном, я спросил у нее:

— Не против, если я его у тебя одолжу?

— Нет, — и прошептала себе под нос. — Он все равно не мой.

Хороший такой рюкзак, вместительный и полно карманов, помимо двух боковых на сеточках. Для меня, так идеальный вариант. А теперь к тому, ради чего я собственно сюда заявился.

— Оставайся здесь и забаррикадируй дверь. Если я через час не вернусь…. Вот, возьми, — и протягиваю ей нож. — Вглядись в лезвие, в нем отразятся твои характеристики. Убьешь еще одного бешеного и получишь второй уровень. Вкладывая полученные очки в характеристики, повысятся твои реальные возможности. А выпадет книга навыков — изучай. Вот, в общем-то, и все, что я пока знаю, — и, помолчав немного, добавил: — Я все понимаю, ты еще ребенок. Но что-то происходит, что-то ужасное, и если ты не будешь сильной и отважной, то умрешь. Докажи себе, что его смерть, — указываю я на завернутое в одеяло как в погребальный саван тело мальчика, ее брата, — не была напрасной. Живи ради него, за место него. Ясно?

— Д-да, — заметно дрожал у нее голос.

И, закинув рюкзак на плечо, я ушел.

«Но я вернусь. Я обязательно за ней вернусь», — даю себе слово.

За спиной захлопнулась дверь, и вот я снова в темном, пустом коридоре.