Людвиг Вильдт - Неизвестная сигнатура

Но было поздно. Дио совершил манёвр вверх, чтобы резко выйти из-под огня, и оставить целым корпус — силового щита уже почти не было. Внезапно, в тот же момент, остзеец перевёл остатки энергии на переднюю полусферу и таранил мачете Дио, целясь в капсулу пилота. Тот даже сказать ничего не успел, превратившись вместе с машиной в облако взрыва.

Зато, спасательная капсула везучего фон Касселя вылетела вверх из рыже-черного, огненного облака, и, включив ускорители, понеслась к побережью.

Спокойствие покинуло Хубертуса Кассадора. Теперь, он хотел убить этого остзейца сам. Кассадор не знал ни отца, ни матери. Как и должно совершенному террису, у него не было привязанностей, как он думал. Но внезапная, быстрая и нелепая смерть его друга Дио, в рыжем облаке взрыва, взорвала его самого яростью.

Упустив, на какое-то мгновение, траекторию полёта капсулы, Кассадор теперь догонял её, чтобы расстрелять прямо над этим красивым морем, где водятся касатки с красным плавником, поднимающимся над черной спиной. Но хитрый остзеец, желая сохранить свою жизнь, повёл свою капсулу среди такого лабиринта скал, что всего пилотажного опыта Хубертуса едва хватало на то, чтобы следовать за ним не отрываясь. Это было невероятно сложно, потому, что капсула была намного меньше, чем его корабль, а расстояния между скалами автопилот «мачете» не брал. Когда Хубертус Кассадор почти догнал капсулу убегавшего от него остзейца, чтобы превратить её в пыль одним залпом, его мачете задело правой стороной скалу и её разорвало на части, выбрасывая вверх уже Хубертуса в спасательной капсуле.

Лишь на секунду Хубертуса окатила новая волна ярости, но потом он понял, что всё почти так, как он и хотел. Теперь он возьмёт фон Касселя обязательно живым. Или полуживым. Нужно только отрезать этому сапиенс пути к отступлению. А потом — дуэль, в которой, у фон Касселя, одетого в костюм пилота, не будет шансов.

Остзеец сажал свою капсулу на небольшой карниз скалы над морем. Кассадор «воткнул» свою капсулу в горы с противоположной стороны. Предвидя действия своего соперника, Кассадор сразу покинул капсулу, которая загорелась, обстрелянная чем-то высокотемпературным.

Стрелковое оружие он не успел забрать из капсулы. А если честно, то и не собирался. Он возьмёт это остзейца, показав всю разницу между террисом — сераписом и убогим представителем вида сапиенс. Поэтому Хубертус начал боевые метаморфозы загодя, чтобы не попасть в какую-нибудь ситуацию, похожую на то, что случилось с доном Мариано Франциско. Он начал сближаться, используя рельеф и крупные камни, и к тому моменту, когда он сблизился с хитрым остзейцем, он ещё не утратил облик, похожий на сапиенс, но в его распухших плечах и набедренных мышцах, работало четыре дополнительных сердца, сформированных, чтобы быстро регенерировать повреждения. Остзеец несколько раз попадал в него, из своего мощного кинетического оружия, прицельными одиночными выстрелами. Было нестерпимо больно, но лишь на доли секунды. Несколько раз Хубертуса перевернуло ударной силой пули, но он даже не обратил на это внимания, движимый жаждой мести. Убить его могло только попадание в голову, но остзеец уже растратил свой боезапас и, встав в полный рост, отбросил автоматическую винтовку и вытащил спаду.

— Mia nomo estas Huberto [18] — Mia nomo estas Huberto — Меня зовут Хубертус. (интерлингва). , — сказал террис, ищущий мести, на интерлингве, улыбаясь, как будто встреча на обрыве у моря была случайной, — Hubertus Cassador. Он прищурился, внимательно разглядывая Франца фон Касселя. — Ni havos duelon, ne timu — он сделал жест рукой — Mi donos alvi komencon. Lasu mian venĝon por batalantaj amiko jesti bela. Ĉuvi havas glavon? [19] Ni havos duelon, ne timu — у нас будет дуэль, не бойся. (интерлингва). Mi donos alvi komencon. Lasu mian venĝon por batalantaj amiko jesti bela. Ĉuvi havas glavon? — Я дам тебе фору. Пусть моя месть за боевых друзей будет честной. У тебя же есть спада? (интерлингва).

Сирены выли, а пневматические лифты, несли нас в ангар, где стояли боевые машины. Форма людей, решивших сегодня умереть, была разной. В лифте, залитым лиловым светом, куда попал я, больше всего было моих ребят из гвардейского эскорта герцога. Но рядом сидели и люди в форме космического десанта, и пограничного патруля, совсем зелёные, наверное, курсанты — недалеко было их училище. Их лица были бледны и растерянны. У кого-то из них юношеский румянец от волнения заливал всё лицо, у кого-то дрожали руки — то ли от нетерпения, то ли от страха. А может и от того и другого. Все, перед боем, уходят в небо по-разному. Напротив меня сидела девушка в форме канцелярии герцога. На форменной планке я прочёл имя — Elizabeth Souget. Мне показалось, что я где-то видел её раньше. Красивая. Синие-синие, почти васильковые глаза и золотая копна волос, стянутая на затылке в тугой узел. Шлем в руках. Зачем она с нами? Я кивнул ей.