Вера Ковальчук - Северянин

— Я рассчитывал добраться до Лундуна [1] Так викинги называли Лондон. к Майскому дню, но, видимо, опоздаю, — сказал торговец Агнару. — Жаль, этот праздник на Островах отмечается особенно широко, и даже не самые богатые таны в этот день тратят много серебра.

— Так, может, поднажать? — равнодушно спросил тот.

— Какое там поднажать. И так вроде идем с нужной скоростью.

Молодой мастер и раньше время от времени отмечал, что он, кажется, сильнее многих. Но лишь в этом походе убедился — это действительно так. Пять лет назад, добираясь до Валланда на кораблях Хрольва, он еще не мог грести наравне с мужчинами, быстро выбивался из сил и как бы ни злился на себя, все равно рано или поздно начинал сдавать, махал лопастью не в такт, — словом, приходилось звать сменщика и идти к мачте отдыхать.

Но тогда, даже работая в кузнице под присмотром своего дяди, он все-таки еще был подростком.

Пяти лет оказалось достаточно, чтоб превратить мальчишку в мужчину. Теперь на корабле торговца, — кстати, он тоже оказался уроженцем Согнефьорда, и это было приятно Агнару, — он уставал последним, если вообще уставал, и после дня гребли без возражений соглашался нарубить хвороста для костра, а то и рыбу почистить.

— Хорошо, если бы ты и дальше с нами ходил, — сказал один из людей купца, путешествовавший с ним уже много лет, слабосильный — на весла вообще бессмысленно сажать — и удивительно ленивый. Иной раз он поражал своим хитроумием даже давних соратников, особенно когда надо было избежать работы, или же выбрать работу полегче. Но торговец все равно таскал его с собой, ибо парень молниеносно делал в уме самые сложные расчеты, всегда мог сказать, что выгодно покупать, а что не выгодно, и по одному виду тюка ткани сразу умел определить, качественное полотно, или нет. — Гребешь, готовишь…

— Думаю, на этом корабле мне будет тесно, — рассмеялся Агнар. — Но немного попутешествовать можно.

— Куда же ты направляешься? Ну, в смысле, куда надеешься добраться в конце концов?

— А боги знают! Сперва в Согнефьорд, проведать родственников, а там… Куда-нибудь да занесет. Конец любого пути — это начало следующего. Так любит говорить брат моего отца.

— И он прав, — парень зевнул и почесал живот. — Может, и мне когда-нибудь захочется погулять… Хотя… У меня и так много работы, а если прибьюсь к какой-нибудь другой дружине…

— То уж там-то тебе бездельничать не дадут! — крикнул кто-то из гребцов. — Да просто пришибут за леность! — Остальные захохотали.

Кнорр торопился на восток. Воды реки корабль прошел за два дня, и утром третьего в лицо Агнару ударил пахнущий водорослями и рыбой холодный ветер. Он показался скандинаву сладостным, как ожидание счастья. Этим ветром он дышал все детство, все годы, когда учился ходить на веслах и под парусом, и позже, когда на корабле Хрольва Пешехода добирался до Валланда. Воюя за владения для своего хевдинга и обживаясь под Руаном, он почти забыл, как пахнет морской воздух, забыл ощущение соли на губах, палубы под ногами и ветра в лицо.

Корабль выскользнул из-за мыса, и кормчий переложил рулевое весло.

— Пойдем вдоль берега — так безопаснее, — объявил купец.

— Ну еще, вдоль берега! — возмутился его ленивец-помощник. Он мечтал о том часе, когда, войдя в какую-нибудь таверну на английском берегу, потребует кружку пива или эля и надолго забудет тяжелый труд на корабле. — Слишком долго. Надо напрямик.

— Напрямик ходят суда лишь большими группами!

— Чего нам бояться? Конунг Хрольв приструнил всех бандитов, их здесь и не бывает. А если поторопимся, успеем к Майскому дню, и тогда можно надеяться на действительно большую прибыль.

Мысль о прибыли заставила купца задуматься. Оно и верно, зачем еще пускаются за море решительные и тороватые — разумеется, затем, чтобы подешевле купить и подороже продать. Великолепные ярмарки, устраиваемые в Ландевике, [2] Саксонская область Лондона. были известны по всей Британии. В Майский день, — местные обыватели до сих пор называли этот праздник Бель-тайном, назло священникам и ревнителям христианства, — народ веселился вовсю, а заодно тратил деньги на нужные и не слишком-то нужные вещи.

Торговец отлично помнил, что везет в числе прочего товара еще и два десятка серебряных украшений. Заставить небогатых танов раскошелиться на драгоценности в будний день было раз в десять сложнее, чем в праздничный. Да еще вино к тому же. После праздника его удастся продать разве что монастырю. И то не вдруг.