Олег Дивов - Техподдержка

Всего три метра, подумал Леха, ничего страшного. Бросил прощальный взгляд на мониторы и пошел было на выход, но Рамона уже спустилась.

– А поцеловать?

Она произнесла это вроде бы игриво, но сквозь заметную усталость слова прозвучали обреченно-грустно.

Леха быстро чмокнул ее в губы, взял за плечи и развернул к люку.

– Ты не понял, милый.

Она опять стояла лицом к Лехе, положив ладонь ему на грудь.

– Что? Пойдем.

– Нет. Я должна обеспечить безопасность на заключительном этапе. Я очень надеялась спасти твою любимую машину и всё организовала для этого, но что-то пошло не по плану. Ты прости меня, если сможешь.

С мягкой улыбкой она взяла его за руку, двумя пальцами за ладонь, и Леха понял, отчего Сара так быстро покинула башню.

– Стой, дура! – заорал он, а сам уже полз вверх по стене. – Это же целая ударная группа! «Избушка» не справится! Тебе их даже сбивать толком нечем!

– Главное – отвлечь их. Прощай, милый. Ты должен уцелеть. У тебя своя задача.

– Что?!

– Ты говорил – в войне Шрёдингера побеждают не солдаты, а поэты. Иди. Расскажи историю.

– Блин, ты с ума сошла, какой из меня поэт?

– Надеюсь, лучше, чем солдат.

За бортом вдруг завизжала Сара, будто ее там режут.

Машина уже расправляла ноги, когда Леха сверзился с нее в песок. Рядом что-то шлепнулось. Это оказалась знакомая «пукалка».

Сара на четвереньках скакала к берегу, не переставая визжать.

Леха сел, просто уселся посреди реки Лимпопо, чувствуя себя полностью обессилевшим, выжатым. Нащупал не глядя пистолет-пулемет и положил на колени.

Смотрел он вслед уходящей машине.

«Избушка» бежала, вздымая фонтаны песка и задирая на ходу стволы. Только сейчас Леха увидел, до чего она избита и расцарапана, на ней буквально не осталось живого места. И все-таки она была красива. Как завороженный, Леха провожал ее взглядом, пока та не скрылась за полосой зарослей на излучине высохшей реки.

– Прощай, – прошептал он.

Небо заполнил низкий свистящий гул, кроны прибрежных деревьев зашевелились, а потом их словно приплюснуло сверху.

Нечто огромное, великое и ужасное надвигалось, и оно так шумело, что Леха никак не мог понять, о чем кричит ему с берега Сара.

– Чего тебе, дура старая?!

– Убей это! – скорее прочел по губам, чем услышал он. – Убей!!!

Леха оглянулся через плечо.

Крокодил шел на него не спеша, будто принюхиваясь, слегка переваливаясь с боку на бок, чуть приоткрыв зубастую пасть. Осталось метров десять. Сейчас бросится.

Леха даже не испугался, он будто со стороны наблюдал за собой. Вот парень в грязной до серости рубахе с засаленным галстуком на груди разворачивается, поднимаясь на колени. Вот он выставил оружие перед собой, плотно схватив его за обе рукоятки. Ну!

Они сделали это одновременно: крокодил рванулся к добыче, а добыча нажала на спуск.

Железный комок забился в руках, запрыгал, плюясь свинцом, и Леха вернулся в реальность. Он всадил крокодилу почти весь магазин в открытую пасть и успел отвалиться в сторону, продолжая стрелять, вспарывая огненным кинжалом скулу, шею, чешуйчатый бок рептилии.

Крокодил рухнул на то место, где секунду назад был человек, и забился в конвульсиях. Он извивался и кувыркался, бил хвостом и мотал окровавленной мордой. На желтый песок реки Лимпопо летели красные брызги.

– А-а-а!! – хрипло орала Сара. – А-а-а!!! Бог ее знает, что она хотела этим сказать.

Леха, согнувшись в три погибели, мучительно блевал.

В небе уже не гудело и не свистело, там ревело; оглушительный рев, трубный глас войны, заполнял пространство и подчинял рассудок, не оставляя места для гражданских смыслов. Ты понял: там наши встали насмерть. Иди туда. Встань с нами, встань как мы, встань лучше нас.

Леха поднялся на ноги и побежал, утопая в песке, хрипя и плюясь, задыхаясь в чертовом пекле, размахивая бесполезным уже оружием, – туда, где скрылась «Избушка».

Он как раз успел выскочить за излучину, чтобы увидеть это.

Сквозь жаркое марево картина была как мираж, как наваждение, самая прекрасная картина в его жизни, и Леха, остолбенев, впился в нее глазами.

Далеко впереди «Избушка», едва различимая в вихре песка, стояла посреди сухого русла, чуть подогнув ноги и подняв стволы, изготовившись к драке; а над ней навис огромный конвертоплан «Ил», задрав хвост и опустив нос навстречу опасности, полностью накрыв машину собой.

А потом два звена ударных вертолетов прошли вокруг каруселью, будто отдавая дань отваге пилота, – и убрались восвояси.