Олег Дивов - Техподдержка

Женщина что-то шепнула. Рамона взяла бутылку с остатками воды, критически ее осмотрела и сморщила прелестный носик.

– Будет еще вода! – пообещал Леха, забираясь в кресло.

Рамона нагнулась над пленницей, легко перевернула на спину и побрызгала в лицо. Дала напиться. Потом, ворочая ее, словно мешок, задвинула в передний угол башни и усадила там. Леха украдкой следил за женщиной и недоумевал: почему ей так страшно? Либо это очень ловкая игра, либо она на полном серьезе боится, и пугает ее не кто иной, как Рамона.

– По-моему, нашей гостье не помешает глоток бренди, – заметил Леха.

– Ее зовут Сара. И тратить на нее бренди нерационально.

– Это мы еще посмо… Упс! Визуальный контакт, – Леха взял управление на себя, подтормаживая машину.

Рамона подошла к нему и положила руку на плечо.

Он с трудом удержался от желания потереться об нее щекой.

Впереди была проплешина в буше, нечто вроде поляны, и там выстроились четыре пикапа. Ага, вон на кабину забрался какой-то мужик и вяло размахивает двумя флагами. Один – просто белая тряпка, а другой… Американский.

– Нет, командир, говорить будешь ты, – сказала Рамона. – Работаем по прежней схеме. Ответь им.

И принялась вязать ему галстук.

Леха трижды коротко мигнул габаритными огнями на башне. Мужик с флагами подпрыгнул и замахал веселее, а пикапы включили ближний свет. Это сделало их заметнее – сумерки наступали прямо на глазах, – но совсем не помогло разглядеть, что лежит за кабинами.

Леху очень интересовал их груз, и отдельно интересовало, почему БИУС никак не может его уверенно определить. Если все такие честные – зачем прятать козырь в рукаве? Мы ведь можем занервничать, испугаться, да с перепугу ка-ак бахнуть…

– Не понимаю, что у них в кузовах. Не видно. Там что-то большое, накрытое маскировкой. Знаешь, давай остановимся за пятьсот метров, и я пойду разговаривать.

– Тогда я не смогу тебе помочь.

– А если подойдем ближе, «Избушка» не сможет помочь нам.

– Она растопчет их вместе с пикапами. Этого противник не ожидает. Главное – отвлечь внимание. Ты будешь отвлекать, у тебя отлично получается…

– Мне не понравилось отвлекать, – сказал Леха и поежился. – До сих пор всё болит. Между прочим, как ты заставила машину себя слушаться? Это ведь пульт управления от той зенитки с базы?

– Верно. Ничего сложного. Их просто надо было познакомить, машину и пульт. Это не заняло много времени.

– У тебя всё получается легко. Я… Я тобой восхищаюсь, бонита.

Рамона то ли хмыкнула, то ли фыркнула, и легонько погладила его по щеке.

– Спасибо. Я стараюсь ничего не усложнять, – сказала она. Помолчала секунду и добавила: – Иначе всё станет очень сложным. А мне надо исполнять свои обязанности.

Они говорили вполголоса, чтобы пленница не расслышала ничего за рокотом дизеля под ногами. Рамона ворковала у Лехи над самым ухом – и он был бы счастлив не разбирать слова, а просто наслаждаться тембром ее речи, таким уютным, таким домашним… Но эти слова значили слишком много, чтобы их не запомнить. Увы.

– Пятьсот, – сказал Леха и остановил машину.

– Командир…

– У нас есть направленный микрофон, найди его в меню, ты будешь всё слышать. И кодовую фразу я помню. Если решу, что опасности нет, то махну тебе, и ты подведешь машину вплотную. Попробуем обменять эту Сару на воду и топливо.

– Нерационально, командир.

– От нее надо избавиться как можно скорее, – твердо сказал Леха, вставая из-за пульта. – Мне не нужен конфликт с Сан-Эскобаром.

– На данный момент у тебя нет конфликта интересов с Сан-Эскобаром, – сообщила Рамона тоном доклада.

Леха уставился на девушку во все глаза. Совсем она ничего не понимает, что ли? Засбоил биокомпьютер в ее очаровательной голове?

– Конфликт возникнет сразу, как ты ее отпустишь, – сказала Рамона.

Леха крякнул и полез наверх.

– Подумай над этим, командир, – донеслось ему вслед.

– Да какой я тебе командир?! – он сам не заметил, что сорвался на крик. – Называй меня… Я не знаю… Как угодно! Милый, блин! Дорогой! Ладно, шучу… Алексей, на крайний случай!

Он стоял на коленях у открытого люка, пока рычал это, глядя на девушку сверху вниз.

Рамона чуть подпрыгнула, легко подтянулась и, высунувшись из люка по плечи, шепнула ему на ухо: – Подумай над этим… милый.

У Лехи перед глазами всё поплыло, и он от избытка чувств едва не рухнул обратно в башню.

Нет, она все-таки секс-террористка, думал Леха, петляя в сумерках между кустами. Точнее, секс-диверсантка. Верно сказал Ломакин: сосет, как пылесос, а потом ворует секретные данные. И Ломакину, я помню, было грустно так говорить. Он пытался своей грубостью заслониться от Рамоны, даже расчеловечить ее.