Олег Дивов - Техподдержка

Бука запрокинул голову и разразился смехом.

Позади радостно гоготала свита.

Леха улыбался. Это просто такая работа, твердил он про себя, просто работа. Чего я вообще… Нервничаю.

Отсмеявшись, Бука обернулся к ящику.

– А что здесь написано?

Леха замялся. Он ко всему был готов, но как-то не ждал такого простого вопроса.

Ну действительно, у тебя там написано черти что двухметровыми буквами, а ты не готов. Нормальное дело.

– Это такая руна, – небрежно бросил Вася. – На удачу. Русские – потомки викингов, ты не знал?

– Интересно. А мне сказали, это fuck. Я уже было обрадовался… Обманули?

– Если быть точным, это prick, – глазом не моргнув, сообщил Вася. – Но в данном контексте означает fuck you. И еще это руна на удачу. Так что можешь радоваться два раза. Или даже три!

Бука снова захохотал и хлопнул Васю по плечу.

– Вот за что тебя люблю, Бэзил, – с тобой не соскучишься. Ну… Показывайте.

– Слышь, чувак, не спи, замерзнешь! – прошипел Вася по-русски. – Работай, мать твою!

Леха сделал глубокий вдох – и сказал:

– Поехали.

И начал работать.

Стараясь лишний раз не встретиться с Букой взглядом, он кивнул ему, подошел к ящику и постучал в стену. После чего быстро отступил назад и заказчика отвел подальше, деликатно прихватив за плечо. Директор послушался, и Лехе стало легче. Если клиент позволяет себя трогать и идет за тобой, это хорошее начало.

Машина проломила крышку ящика и выглянула из деревянной коробки, как живая. Увидев на железной морде «Избушки» смайл, Леха на долю секунды опять потерял самообладание, но оценил реакцию публики, – а та визжала, как младшая группа детского сада, к которой пришел Дед Мороз, и больше всех радовался Директор Бука, – и поверил: кажется, мы всё делаем правильно.

Машина встала в полный рост. Чуть повела башней вправо-влево, словно плечи размяла – это Ломакин нарочно усиливал эффект, готовил публику к тому, что сейчас будет, – и мощным пинком выбила торец ящика. Бабах! Вынесла его к чертям, только доски полетели. Толпа взвыла от восторга. А шагоход, сдержанно лязгая, негромко жужжа и выразительно пыхтя, спустился с танковоза. Машина двигалась на аккумуляторах, чтобы никакого дизельного «тыр-тыр-тыр», – только чистый звук работы гидравлики и сервоприводов. В департаменте это называли «наше фирменное звучание, от которого у клиента раскрываются чакры и кошелек». У Буки пока что рот приоткрылся – ну, тоже неплохо.

Все-таки, сколько ни смотри на боевую технику в записи, по-настоящему она впечатляет лишь при непосредственном контакте. Но тогда уж пробирает до глубины души. Главное – сделать так, чтобы машина выглядела живой, превратилась в железного зверя, самостоятельного, но послушного воле хозяина. И клиент – влюбится.

«Избушка» подошла к заказчику и учтиво поклонилась. Свита Директора разразилась аплодисментами. Сам Бука с явной неохотой поднял ладонь, призывая к порядку. Трудно быть взрослым, когда хочется прыгать и кричать от радости.

Машина присела, из башни вылез Ломакин и мигом сбежал вниз по десантным скобам на стальной ноге, будто не замечая этих ступенек, – тоже часть спектакля, продуманная заранее. Всё должно выглядеть естественно, красиво, легко.

– Мы с вами не встречались раньше? – спросил Бука пилота.

– Вы тогда служили в другой армии, – ответил Ломакин.

– Вы тоже! – сказал Бука и захохотал.

Да чего он ржет всё время, надоел уже, подумал Леха.

– О’кей, что я должен знать про эту штуку?

Ломакин оглянулся на «Бэджеры», ощетинившиеся стволами в разные стороны.

– Она в одиночку уничтожит всё, что тут есть, и попросит еще.

Леха чуть не подавился. Кто полчаса назад говорил: «Это не война, а порнография»?! Алло, товарищ пилот!

– Если взять ту группу, что стоит у вас под навесами, она и с ней справится, – добавил Ломакин, вгоняя Леху в окончательный ступор. – Не убьет, но совершенно испортит, заставит остановиться. Ей как раз хватит боекомплекта на это. А ракетами она посбивает беспилотники. Если их успеют поднять, конечно.

– Хорошая вещь… – протянул Бука, что-то считая в уме.

– Единственная в мире, второй такой нет, – сказал Ломакин с затаенной тоской в голосе.

– Почему ее не пустили в серию?

Ломакин толкнул Леху.

– Давайте спросим эксперта. Это они решают, а я просто солдат.

– Оверкилл. И быстрый расход боекомплекта. Думаю, вы узнали башню, это «Тунгуска»… Эс-эй-найнтин «Гризон», – поправился Леха, но Бука уже кивнул. – Зенитка не предназначена для длительного боя с наземной техникой. И башня слишком тяжелая, она ограничивает подвижность шасси, в ней много лишнего оборудования…