Энди Лэйн - Медленное угасание

— Может быть, упавшие звёзды, — сказал он, мгновение помолчав.

— Это люди, правда? Ты просто не можешь не наблюдать за ними. То есть не так, — спохватилась она. — Ты не наблюдаешь за ними; ты их охраняешь .

— Ты когда-нибудь видела двухлетнего ребёнка, гуляющего по саду? — мягко произнёс он, не поворачивая головы. — По краям там может расти ядовитый плющ, или розовые кусты, или боярышник. На траве могут валяться лопаты или секаторы. Ребёнка это не беспокоит. Он просто хочет играть со всеми этими яркими вещами, которые он видит. Мир кажется ему безопасным. И ты можешь захотеть побежать и срезать все эти острые, колючие растения, чтобы они не могли сделать ему больно, можешь захотеть убрать все эти опасные инструменты на случай, если он возьмёт их и порежется, но ты знаешь, что не должна этого делать, потому что если ты будешь делать это, он либо вырастет с мыслью, что мир никогда не сделает ему ничего плохого, либо, наоборот, будет думать, что всё на свете опасно, и никогда не захочет отойти далеко от тебя. Поэтому ты просто наблюдаешь. И ждёшь. И если у него начнётся сыпь от ядовитого плюща или если он порежет себе палец секатором, то ты как можно быстрее отвезёшь его в больницу, точно зная, что он больше никогда не повторит свою ошибку.

В темноте за Джеком появлялись маленькие точки света. Гвен казалось, что за считанные минуты он превратился из плотной фигуры, чётко вырисовывавшейся на фоне медленно меняющего цвет неба, в чёрные очертания в сплошной черноте – его можно было разглядеть лишь потому, что на нём не было звёзд.

— Так вот за кого ты нас принимаешь? — поинтересовалась Гвен. — За детей?

— Это то, чем мы кажемся, — поправил он. — Для них .

— Кто это – Они ?

— Кто Они ? Они – те, кто живёт над стенами сада и в пустынях за его пределами. Я — я тоже всего лишь ребёнок, играющий в саду вместе со всеми вами. Разница лишь в том, что я чуть-чуть старше. И я уже получил свою долю сыпи от ядовитого плюща.

Гвен осмотрела крышу здания, заросшую травой и сорняками, которые заняли место между вентиляционными шахтами и антеннами, мягко покачиваясь на вечернем ветерке.

— Жизнь выживает, правда? — ни к селу ни к городу заметила она. — Находит укромные уголки и щёлки, где можно расти. Пускает корни, где может, даже в каких-то трещинах.

— И мы делаем то же самое, — ветер подхватил его шинель, надув её у него за спиной, но он, казалось, не обратил никакого внимания на то, что его может сдуть с крыши.

— В Торчвуде. Мы ищем то, что могло быть принесено ветром из других миров, и, если нужно, мы это искореняем.

Повиновавшись внезапному предчувствию, Гвен посмотрела на часы.

— Господи! У меня же ужин запланирован. — Она назначила Рису встречу в ресторане неподалёку – в знак извинения за то, как мало времени она теперь проводит с ним. За то время, которое она проводит с Джеком. Она повернулась, чтобы уйти, а потом оглянулась, ощущая странное нежелание покидать крышу. — Ты вообще собираешься спускаться сегодня или будешь стоять тут до рассвета? — спросила она.

— Всё будет зависеть от настроения. А ты? Хочешь пропустить ужин и постоять вместе со мной на краю?

— Спасибо, но нет. Нужно идти.

— Просто ради интереса, почему в первую очередь ты пришла сюда?

— О... — она напрягла мозги. Всё это казалось таким далёким – гулкое пространство Хаба, разговор с Тошико, дорога на крышу здания, где, как она знала, Джек любил торчать, когда хотел побыть в одиночестве – и теперь в памяти странным образом застрял только образ мускулистого тела и огромная шинель, трепещущая на ветру и развевающаяся, как кожаный парус. — Да... Тош просила что-то тебе передать. Она обнаружила небольшие вспышки электромагнитной энергии где-то в центре Кардиффа. Это не одна из стандартных частот. Она следит за этим.

— Хорошо. — Он сделал паузу. — Держи телефон под рукой. Просто на всякий случай.

Она ощутила неожиданный прилив гнева из-за легкомысленного предположения Джека о том, что она побежит к нему, стоит ему только позвать; горячая краска залила щёки и лоб.

— Что – на всякий случай, если мне действительно удаётся выкроить несколько часов для самой себя? На всякий случай, если у меня действительно есть своя жизнь?

— Ты можешь уйти в любое время, когда тебе захочется, Гвен, — проворчал Джек; его мрачный голос донёсся до неё из темноты. — Ты не моя собственность. Возвращайся в полицию, если это то, чего ты хочешь. Но ты знаешь, что случится. Ты снова будешь за пределами. Ты будешь видеть, как мы проходим мимо тебя, проталкиваемся через заграждения, берём под контроль ваши места преступлений, уносим оттуда всё, что нам захочется, и ты больше не будешь частью всего этого. Ты сможешь мириться с этим? Ты считаешь, что, заглянув за ограду сада посреди пустыни, действительно можно сделать вид, что пустыня не существует и сад – хорошо обустроенный сад – это всё, что есть?