Энди Лэйн - Медленное угасание

Он сжал её руку, когда они вышли из ресторана и пошли по центру Кардиффа, вдыхая его влажный, пахнущий бензином воздух. У них за спинами официанты принялись работать, как муравьи, пытаясь убрать ресторан за рекордное время.

— Я люблю тебя, а ты любишь меня. Важно только это. Всё остальное – рядовые проблемы, которые мы можем решить, имея достаточно шоколада и массажного масла.

— Рис, я в самом деле люблю тебя.

— Я знаю. О, кстати – ничего, если Люси немного поживёт у нас?

Оуэн потрясённо смотрел мимо плеча Тошико.

— Это не может быть лицо, — выдохнул он. — Я имею в виду, просто не может быть. Разве нет? Скажи мне, что это неправда.

Но это была правда. По крайней мере, это было что-то похожее на лицо. Не так похоже, как у долгоносиков, но основные формы были такими же, и пропорции, и общее соотношение черт.

Тошико насвистывала себе под нос; немелодичное подвывание действовало ему на нервы. Он попытался не обращать на это внимания и переварить то, что говорили ему его глаза.

Как биолог – или, скорее, как врач-стажёр с твёрдым знанием человеческой анатомии — Оуэн предполагал, что жизнь на других планетах будет следовать по совершенно иному курсу, нежели жизнь на Земле. Конечно, не то чтобы он часто думал о жизни инопланетян до того, как пришёл в Торчвуд, но это было то, что иногда беспокоило его в те моменты, поздно ночью, где-то между пятой и десятой бутылками «Сан Мигеля» [16] Марка пива. , когда его разум мог отвлечься от мыслей о сексе и сосредоточиться на более глубоких мировых тайнах. Эволюция означала то, что всё – начиная от двусторонней симметрии и заканчивая пятью пальцами на руке и пятью – на ноге, было результатом случайных мутаций, которые по счастливой случайности получили преимущество над другими случайными мутациями, а это, в свою очередь, означало, что их обладатели будут иметь немного больше шансов не умереть, и потому было немного больше шансов на то, что их мутировавшие гены передадутся потомству. И это преимущество было тесно связано с местными условиями: химический состав Земли, геология, погодные условия, хищники, всё, что угодно. Возьмите любую другую населённую планету – если такие существуют – и любое из этих условий, или все сразу, могут быть иными. А это означает, что иные, разные, случайные мутации могли получить большее преимущество и передаваться будущим поколениям. Предпочтительным вариантом внешнего вида могла бы стать радиальная симметрия: вся экосистема, состоящая из существ, похожих на морские звёзды, возможно, с восемью, или десятью, или пятнадцатью руками. Или вообще никакой симметрии: многообразные существа с глазами, расположенными в разных местах по всему телу. Шанс на то, что две руки, две ноги, два глаза и всё остальное станут случайным результатом эволюции на другой планете, бесконечно мал.

На этой стадии Оуэн обычно прекращал думать об эволюции, и случайных мутациях, и жизни на других планетах, и начинал беспокоиться о том, как ему заполучить шанс передать свои собственные гены этой ночью.

С тех пор, как Оуэн стал квалифицированным врачом, а потом присоединился к Торчвуду, он узнал, что основная человеческая форма во всей вселенной является скорее нормой, нежели исключением. Не всегда – были и существа, внешне настолько непохожие на человека, насколько это возможно, – но было больше таких, которые в тёмном переулке вполне могли бы сойти за человека. Что у него как у биолога вызывало вопрос: почему? Что такого было во вселенной, чему так нравился человекоподобный вид?

И теперь, когда он смотрел на изображение формы жизни, возможно, никогда ранее не виденной человечеством, каким-то образом закодированное в серии инопланетных электронных микросхем, все те ночные студенческие мысли напомнили о себе.

Этот унылый свист всерьёз начинал действовать ему на нервы. Он хотел сказать что-нибудь Тошико, предложить ей заткнуться, но Оуэн беспокоился из-за того, как Тошико иногда реагировала на вещи. Она всё копила в себе. В отличие от Оуэна, который давал выход эмоциям так часто, как только мог. Она обдумывала. Размышляла. Он не хотел говорить ничего такого, что заставило бы её ещё больше уйти в себя. Не то чтобы его это сильно заботило, но она была ключевым членом команды. Оуэн не хотел, чтобы его обвиняли, если она съедет с катушек.

Пропорции лица, которое смотрело на него и Тошико из инопланетного устройства, отличались от человеческих: это лицо было короче и шире, немного похоже на голову рыбы-молот. У него было два глаза – по крайней мере, там было то, что могло оказаться глазами – расположенных по краям головы. Вертикальный разрез в самой середине лица мог быть ртом или, возможно, носом. Или чем-нибудь совершенно другим. Изображение заканчивалось на уровне шеи, но Оуэн мог бы поставить кучу денег на вероятность наличия рук и ног, присоединённых к туловищу где-то ниже головы.