Максим Максимов - Апокалипсис³

Когда начало светать, оказалось, что все вокруг засыпано снегом. Ветер утих. Уставший, невыспавшийся, Корней смотрел вниз. На снегу были видны следы медведя.

Ходил тут ночью. Интересно, кто раньше умрет с голоду, мы или он. Старику повезло, у него хоть печенье осталось. Хорошо, что с водой проблем нет. Жаль, прокипятить ее не успели. Хотя я скорее замерзну на этом чертовом дереве, чем умру от жажды или голода.

– Старик!

– Что?

– Доброе утро.

– Доброе. Ох, ну и намело.

– Подо мной следы медведя. Он ночью подходил к дереву.

– Подо мной тоже.

– Сейчас посмотрю его.

Старик спустился пониже и огляделся.

– Его нет. Вижу следы.

– Куда ведут?

– Куда-куда, в лес ведут, тут вариантов нет.

– Я понимаю, что в лес. В какую сторону?

– Погоди. Попробую залезть повыше и сориентироваться.

Старик полез на самый верх дерева. Оказавшись там, достал компас и сверил его с положением солнца.

– Компас рабочий. Получается, медведь пошел обратно в сторону вышки, – сказал Старик, спускаясь вниз.

– Надо слезать, иначе замерзнем.

– Да, только будь готов снова вернуться наверх. Рюкзак не бери пока. Я слезу первый.

Через минуту Корней сполз с дерева и провалился по щиколотку в снег. Старик стоял внизу с топором и крекерами.

– На, перекуси, это последние, – сказал Старик и протянул парню печенье.

Корней тут же запихнул все в рот.

– Что делаем?

– Надо разжечь костер и согреться. Заодно посмотрим, прибежит или нет.

– Согласен, отходить далеко опасно. Не на каждое дерево я смогу так быстро забраться.

– Я тем более. Пойдем вон ту рубанем, похоже, сухая, – Старик показал рукой на тонкую березу.

Деревце стояло в нескольких десятках метров от них.

Шли медленно и осторожно, как по минному полю. Постоянно оглядывались.

Подойдя к дереву, Старик ударил по березе один раз топором и замер.

– Вроде не бежит, – тихо произнес он.

– Руби, я смотрю.

Через несколько минут приволокли срубленное дерево обратно. Корней рубил ствол, Старик внимательно смотрел по сторонам.

– Значит, нам по компасу через реку? – спросил Корней.

– Да.

– Будем ждать, пока она замерзнет?

– Да.

– Сколько это дней?

– Не знаю. Как льдом покроется, попробуем на животе переползти.

– Ясно, – сказал Корней, сложив несколько поленьев, – поджигай. Я думаю, разгорится.

Старик достал из кармана зажигалку и сел возле сложенных домиком дров. Как только загорелся небольшой огонек, Корней тут же поднес к нему ладони. Сидели, уставившись на огонь. Костер разгорелся, и пришлось немного отодвинуться. Жар приятно расползался по телу.

Минут через пять Старик встал, потянулся и посмотрел в сторону. Зверь несся с большой скоростью, поднимая за собой столбы снега.

– На дерево! – закричал Старик.

Они снова забрались как можно выше.

Медведь подбежал к ели Старика, залез на нее метра на два и сполз вниз.

– Черт! Да что же делать-то!

Старик ругался и психовал. Ветки на его дереве тряслись. Корней, наоборот, был спокоен, сидел молча, чувствовал себя обреченным.

Еще одну ночь тут я не вынесу. Надо что-то придумать. Должен же быть способ обмануть животное. Мы же люди, мы умнее. Но мы находимся в его стихии, на его территории, он тут хозяин. Загнанные в угол, безоружные. Есть топор. Можно ли совладать с медведем одним топором? Я не уверен, что справился бы с ним, даже имея огнестрельное оружие.

Медведь караулил их между деревьями. Старик успокоился и притих. Корней достал из рюкзака тряпки и полиэтилен, накинул на себя, как плащ.

Невыносимо просто так сидеть. Самая страшная пытка – это когда нечем занять мозг.

– Старик!

– Что?

– Ты в порядке?

– Да.

– Надо думать, как выбраться отсюда.

– У меня нет мыслей.

Корней смотрел вниз на снег. Вспоминал свою школу, свой дом. Как они с отцом строили курятник, и как мать ушла от них. Как отец начал пить, и как он, Корней, нашел его мертвого в бане. Остановка сердца.

Почему воспоминания нахлынули именно сейчас? Так внезапно и такие нехорошие? Я не люблю вспоминать об этом. Но мысли сами лезут в голову. Хочется вспомнить что-нибудь положительное, но ничего не приходит на ум. У Старика ведь тоже есть прошлое. Почему он ничего не рассказывает?

– Старик!

– Что?!

– Почему ты ничего не рассказываешь о себе?

– Сейчас-то это к чему?

– Просто любопытно. Мы столько уже идем вместе, и, возможно, это конечная точка нашего пути, а я даже имени твоего не знаю.