Андрей Антоневич - Демпфер

— Умер ты, — услышал он ответ.

— Да нет. Живой я. Женик, ты чего? Посмотри внимательно.

Бомж осторожно вывернулся из тряпья и пальцем потрогал Климова за руку. Затем осмелел и ощупал его ладонью.

— Подожди, сейчас попью, — заворчал Женик: — а то в глазах рябит.

Он протянул руку в сторону батареи пластиковых бутылок и из первой попавшейся отглотнул, однако сразу с шумом выплюнул все на пол.

— Надеюсь это моя моча, а не Челентано, — прибавив емкое матерное слово, выругался Женик и отыскал бутылку с водой.

Напившись, бомж сосредоточил взгляд на лице Климова и его борода разошлась в беззубой улыбке:

— Точно ты. Деньги есть?

— Вообще нет.

— Ты что? С дурки сбежал? — спросил Женик.

— С чего ты взял? — удивился Андрей.

— Костюмчик на тебе какой-то казенный, хотя педали знатные.

— Это я из-за границы только что вернулся.

— А…а…а… — протянул бомж, — а говорили, что тебе хана.

— Кто говорил?

— Пацаны наши рассказывали в халявной столовке, что от мусоров узнали о том, что ты на системе сидел и потиху порошком барыжил. Как-то с девахой своей, какой-то новой «химии» прикупил. «Закинулись» вы с ней и тебе башню сорвало. В чем был, убежал из дома куда-то и где-то умер.

— Вранье это все? — не удивившись о выдвинутых версиях его пропажи своими коллегами, заверил Андрей бомжа.

— Ну не знаю… Пацаны врать не будут.

— А что пацаны про мою девушку говорят? — с надеждой в голосе спросил Климов.

— Говорят, она совсем мозгами плохая стала и с тех пор в дурке лежит.

— Как? — закричал Андрей.

— Так, — спокойно ответил бомж. — Недавно Белоснежку оттуда выпустили, так она рассказывала, что видела ее. Совсем она плохая. Кричит по ночам. Ей уколов настреляют, так она вроде днем спокойная, а как ночь — опять орет.

— Я понял. Спасибо, Женик. Ни кому не говори, что меня видел.

— Ты же знаешь, я «могила», — обиделся бомж. — Тут, кстати, мужик крутился, странный, недели две назад. Все про тебя спрашивал. Денег давал. Говорил: «Что когда я тебя увижу, что бы сразу позвонил»… Даже телефон мобильный подогнал, чтобы с чего было набрать…

— Как так? — остановился, направлявшийся было к выходу Андрей.

— А вот так, — ответил Женик. — Деньги то я брал. Ты же знаешь, что я никогда не отказываюсь. Ты то, все равно мертвый был.

— Покажи ка мне этот телефон, — попросил Климов.

— Пропил я его уже давненько, да и мужик тот уже с неделю больше не показывается.

— Женик, падла, живой? — неожиданно донесся с улицы чей-то алкоголический голос.

— Живой, — заорал во все горло тот в ответ. — Челентано, заходи.

— Спасибо, Женик, — поблагодарил Андрей бомжа: — мне пора. Не говори ни кому про меня. Потом рассчитаемся.

Он подхватил с пола кота, который в это время зачем-то перевоплотился в Сан-Гара, и выбежал через запасной выход здания, давно заброшенной пожарной части, сиротливо ютившейся на окраине города.

— Ты чего? — спросил, когда вошел в комнату, где сидел Женик с открытым ртом, ободранный худой мужик в изъеденной молью шляпе с обвисшими широкими полями, из-за которой он и получил свою кличку.

— Знакомый один заходил с «дырявой крышей». Из дурки отпустили. Прикинь, он с собой какую-то жабу здоровенную на руках таскает.

— Так, он сожрать ее хочет, — сразу же пришел к выводу Челентано.

— У французов это деликатес.

— Этот жрать жаб не будет, — возразил Женик.

— А кто такой? Я знаю? — заинтересовался Челентано.

— Пузырь поставишь, скажу…

Стоял приятный августовский вечер. На улице было и не тепло и не холодно. Уже смеркалось, но фонари еще не горели и если бы кто-то из припозднившихся прохожих повнимательней присмотрелся к бегущему по аллее вдоль набережной мужчине, то обратил бы внимание, что он не совсем обычно одет. Его, казалось бы, светлый спортивный костюм поглощал вокруг себя все остатки света уползающего за горизонт солнца, отчего его фигура сливалась с окружающим пространством создавая эффект почти полной невидимости. В пяти метрах за ним, по пятам не сбавляя темпа, распушив хвост трубой, бежал огромный черный кот.

В надежде на то, что его вещи еще остались в съемной квартире, Климов бежал окольными путями к бывшему месту жительства.

Через пятнадцать минут Андрей оказался у обшарпанного пятиэтажного кирпичного дома с живописной трещиной, проходившей через всю боковую стену от крыши до подвала. Старенький домофон надрывно пищал, потому что входная дверь была приоткрыта. Причиной тому оказалась нога Алешки Удотова по кличке «Водолаз», у которого, видимо, по пути из ближайшей забегаловки закончились калории, и он обессиленный упал в дверях.