Андрей Антоневич - Демпфер II. Месть

Через несколько секунд появился кот…

Жаба оскалился и развел в стороны руки, чтобы не дать ему прошмыгнуть, а затем надавать копарей и ему, и его хозяйке.

Черный кот, завидев своего обидчика, на мгновение остановился и…

Что-то произошло…

Теперь на Мишку бежал не кот, а двухметровый паук с почти, если не учитывать огромные уши и глаза, человеческим лицом.

— А…а…а… Мама… — заорал Жаба и, громко испортив воздух, бросился наутек к своим друзьям.

В следующем дворе на детской площадке в компании своих двух лучших друзей тихо и мирно выпивал Иван Иванович Кропоткин. Выпили они на троих только полбутылки самогона производства Ольги Никитичны и теперь вели светскую беседу о бренности бытия, поминая Витьку-алкашмена из соседнего двора, который: «Был не понят своими близкими и досрочно сложил с себя полномочия по существованию в этом мире».

Так и застыли мужики с открытыми ртами с пластиковыми стаканчиками в руках, когда мимо них пробежал двухметровый паук с человеческим лицом, а за ним толстая старуха и какой-то молодой мужчина.

— Опять Никитична, бизнесменша старая, порошок стиральный для крепости добавила, — через несколько минут, выйдя из ступора, сделал вывод Иван Иванович и выпил содержимое стаканчика до дна.

Его примеру последовали и его друзья…

Наконец Никита остановился и замер возле второго подъезда старой панельной пятиэтажки.

Как раз напротив подъезда под потухшим фонарем суетился плюгавенький мужичок в тельняшке и зеленых спортивных штанах в тапочках на босу ногу. Мужичок усиленно затирал тряпкой на стареньком желтом «Москвиче» продукты жизнедеятельности чаек с набережной и тихонько матерился:

— Нажрутся этих чипсов, потом хрен отмоешь.

В это время у подъезда оказались Крао и Андрей.

— Здесь? — пытаясь отдышаться, спросил Климов.

Кот ничего не ответил и забежал в подъезд. Старушка и Андрей последовали за ним.

Никита поднялся на площадку второго этажа и подошел к коричневой металлической двери. Андрей дернул дверь за ручку, но та оказалась закрытой.

— Сделай что-нибудь, — сказал он Крао.

Старушка подошла к двери и приложила к замку руку. Что-то щелкнуло и… дверь открылась.

В это же время соседняя дверь приоткрылась и оттуда, выпустив амбре застоявшейся браги, высунула голову Ольга Никитична.

— Наркоманы проклятые, завоняли все ацетоном и аммиаком. Я найду на вас управу, — злорадно прошипела самогонщица и спряталась обратно.

Андрей, Крао и Никита вошли в квартиру.

В нос ударил резкий запах разлагающейся плоти.

Климов, нащупав на стене выключатель, включил освещение в прихожей…

Это оказалась однокомнатная квартирка, по антуражу которой было понятно, что здесь живет одинокая, давно никому не нужная, женщина.

— Никита, ты уверен, что это здесь? — спросил Андрей у кота.

— Мяу, — уверенно ответил тот и подошел к двери в ванную комнату.

Андрей с трудом открыл двери ванной и включил свет…

Останки искореженных женских тел были повсюду…

Видимо, первых своих жертв варниец рвал на мелкие куски и спускал в унитаз и сливную трубу ванной, пока канализация не забилась, что и послужило причинной массы звонков с жалобами на вытекающие фекалии из уборных. Затем он просто складывал гниющие останки друг на друга, а когда свободное пространство в ванной закончилось, то стал выбрасывать тела последних девушек на улицу.

— Смотри, что я нашел, — услышал Андрей голос Крао, доносившийся с кухни.

Он подошел к двухкамерному холодильнику, в котором увлеченно рылся венг.

— Вот он, — показал Крао рукой на небольшую светящуюся капсулу — единственный предмет, находившийся на полках холодильника.

— Что это?

— Это инкубатор для эмбрионов, — пояснил венг, бережно беря капсулу и всматриваясь в ее содержимое.

— Зачем же они ему были нужны? — спросил Андрей.

— Не знаю, — задумчиво ответил венг, — но здесь я вижу только девять эмбрионов. Где же остальные?

В это время Ольга Никитична, не дозвонившись участковому, решила сама навестить его на опорном пункте и, тихонько закрыв дверь, чтобы друзья-наркоманы ее подозрительного соседа, жившего в квартире Лариски, ничего не услышали, вышла из подъезда.

Ее внимание привлек не знакомый ей мужичок, подозрительно тершийся возле «Москвича» Адама Петровича — соседа сверху.

— А, ты кто такой? Чего в чужую машину лезешь? — угрожающе спросила она, надеясь своим тоном спугнуть чужака.