Дмитрий Крам - H.I.V.E. Подкидыши Улья

Все началось банально, втретил двух парней, окрестил их Мулом и Помпой. Была у нас одна точка, с которой всегда верняк. Поднялись мы со временем до купцов, катались караванном, как положено и все дела. Мул был мощным пиромантом, а над Помпой Улей словно подшутил и подарил ему палец-зажигалку. Завидовал Помпа ему крепко, я замечал, но значения особого не придавал.

Однажды нарвались мы на элитника. Меня корпусом машины приложило, я отрубился, а когда очнулся, то узнал, что остался у меня один крестник. Мул как всегда первый в драку полез. А Помпа на себя командование принял и приказал не стрелять, сказал Мула все равно уже не спасти.

Да только выжил Мул, и когда он снова вернулся, то был уже не в настроении диалог вести. Попал наш караван в засаду к мурам, прижали нас крепко. Я один только и выбрался, а Помпа в плен попал.

Я за ними потом еще следил. Тело Помпы нашел, изувечили его с фантазией, всяких мертвецов повидал, но та картина до сих пор из головы не выходит. Вот там я Кабана и видел.

— Ну дела. Думаешь, Мул до сих пор жив?

— Возможно.

— Это, я вам доложу, крайне хреново. Надо скорей сваливать отсюда. Есть мыслишки по этому поводу?

— Кое-какие соображения имеются.

— Кстати, у меня для тебя тоже новость, мне кажется, я видел Седого.

До того как обратившийся сокамерник кинулся на Седого, рейдер успел соскочить и подобно матадору выставил перед собой куртку. Зараженный бездумно метнулся вперед, свежеобращенные довольно медлительны, так что Седой успел отпрыгнуть в сторону, а пустыш с курткой на голове влетел в стену.

Рейдер тут же оказался возле упавшего противника и опустил ботинок ему на голову. Затем еще раз и еще, пока куртка не пропиталась кровью, и хруст не сменился чавканьем.

Седой подбежал ко второму сокамернику, который только начал подниматься со своего места. Он дернул лавку на себя и зараженный свалился. Рейдер схватил лавочку и с размаху долбанул ею пустыша. Противника откинуло на решетку, и Седой впечатал ботинок ему в грудь.

Пустыш снова ударился об решетку. Рейдер нанес еще один удар прямо в голову, и башка зараженного проскочила сквозь прутья. «И так сойдет» — подумал Седой и оставил противника в покое. Зараженный барахтался и урчал, но так и не смог выдернуть голову. Урчание не прекращалось, так что рейдеру пришлось засунуть в рот твари его же носок.

Седой поставил лавку на место и улегся на нее. Сейчас, когда адреналин пошел на убыль, рейдер снова почувствовал боль во всем теле. Он несколько раз отрубался. А когда в дверь сознания постучалось споровое голодание, то и вовсе перешел на энергосберегающий режим, открывая глаза лишь на пару секунд, дабы убедится, что ничего не изменилось.

В таком режиме прошло двое суток, он уже плохо соображал, а возвращение в реальный мир с каждым разом давалось все тяжелее. К тому же запах разложения стоял такой, что он тут же снова активировал дар и погружался во мрак заветной комнаты.

Наконец, когда в очередной раз ему показалось, что снаружи раздались звуки, он с трудом разлепил глаза.

— Открой уже сраную дверь! — раздался за стеной хриплый голос.

— Да не подходят эти ключи! — ответили ему.

— Дак найди те, которые подходят! Ты чо тупишь, внатуре?

Седой мигом подскочил. Голова закружилась, он покачнулся, но устоял, оперевшись на стену. По характерному говору, с вероятностью 90 % можно определить, что скорей всего это муры.

Рейдер подошел к снова задергавшемуся при его появлении пустышу, стянул с него штаны и надел их на себя, повезло, что они не были обгажены. Напялил на зараженного брюки мертвеца, а на труп свои собственные камуфляжные. Ботинки поменял на кроссовки. И последний штрих натянул на голову валяющийся на полу жиганский кипарик одного из сокамерников.

— А с какого перепугу я должен их искать, я в шестерки не записывался.

— Слышь, картежник, я тебе щас двойку пропишу, а потом туз порву, и ты из вольта в даму переобуешься. Понял?

— Как вы меня оба достали! — вклинился третий голос. — Еще раз между собой закуситесь, обоих в расход пущу!

— Метнулись оба, кто не принесет ключи, тому очко распинаем всей бригадой. — Раздался топот двух пар ног и все тот же голос произнес: