Вячеслав Васильев - Сфера влияния - Перехват

Откуда-то из-под консоли управления к висящему в воздухе Егору и к сидящему на полу Пантелею потянулись змеи-манипуляторы. Точнее, почти все «щупальца» достались человеку. К рысю направилось только одно.

– Не дёргайся. Это медсистема, – предупредил Егор товарища. – Ты тоже успел заразиться от меня, так что требуется лечение.

– Я-то что, – Пантелей, предупреждённый другом, спокойно воспринял подключение манипулятора к внешнему слоту медблока. – А ты там как? Обещают вылечить?

– Хороший вопрос, – пробормотал Егор и переадресовал его медсистеме корабля.

– Прогноз положительный, – за медсистему ответил всё тот же Гром. – Ориентировочное время полной очистки организма – трое суток. Время заживления проникающего ранения – восемь суток. Лечение проводится в фоновом режиме. В это время ты можешь управлять кораблём.

Снаружи бабахнуло. Взорвалась одна из горящих ёмкостей. На корабль посыпался град осколков, но выведенное на четверть мощности защитное поле сработало безупречно – обшивки не достиг ни один из них.

Горящие осколки воспламенили ещё пару ёмкостей, находящихся ближе к кораблю. Пилоту инстинктивно захотелось отодвинуться подальше.

И он тут же он почувствовал реакцию «организма», частью которого стал. Энергия пошла по энерговодам от реактора к маневровым движкам. Многотысячетонный корабль легко приподнялся на несколько сантиметров в воздух и сместился метров на двести в сторону от нового очага возгорания. Всё это в полной тишине и без каких-либо визуальных эффектов. В рубке же эти манипуляции вообще не ощутились. Казалось, что корабль, как и прежде, стоит на одном месте.

– Ну ничего себе! – вырвалось у Егора. – Что тут за движки?!

– Четыре гравиконвертора с суммарной тягой в полторы мегатонны, – сообщил искин.

– Гм… А «гравиконвертор» – это как? – До сих пор молодому пилоту не было известно о существовании такого типа двигателей.

– Это примерно как гравикомпенсатор, только на несколько порядков мощнее, – с готовностью пояснил Гром. – Если интересно – схема доступна в секции «документация».

– Интересно. Но пока не до того. Позже посмотрю.

Тем временем манипуляторы сняли с парня старый скаф и напылили новый. Напыление велось в два слоя. После того как был нанесён первый, белоснежный слой, на него то тут, то там были наложены какие-то устройства, и потом всё это было задуто вторым, оранжевым люминесцентным слоем. После чего все «щупальца», кроме одного, втянулись обратно под консоль управления.

Вопреки ожиданиям Белецкого, после выхода нового скафандра в рабочий режим никакого прогона тестовых таблиц и сопряжения с тактиком не последовало. Егор просто почувствовал скаф, как часть себя.

Надо сказать, ощущения были довольно странными. Парень ощущал себя некоей матрёшкой. Снаружи – организм корабля. В нём – вторая кожа (и не только кожа) нового скафандра. И уже внутри – так сказать, исходное тело.

Со всем этим надо было свыкнуться. На что требовалось время. И Егор его не терял. Он осваивался в новой среде сразу на нескольких уровнях: играл мускулами систем корабля, исследовал возможности нового скафа, а также по мере возвращения своего тела к нормальному функционированию (и, между прочим, процесс шёл прямо-таки нереально быстро) пытался шевельнуть то рукой, то ногой. Последнее решительно пресекалось экзоскелетом скафа, который сейчас находился под контролем медсистемы Грома. Егор, правда, знал, что может с лёгкостью переподчинить скаф себе, но спорить с медициной не хотелось. Когда медблок решит, что пациенту можно двигаться самостоятельно, он и сам разблокирует скаф. А пока можно и побыть неподвижным, тем более что особых неудобств это не вызывало.

Из всех метаморфоз, происходивших сейчас с молодым человеком, Пантелей мог видеть только внешние преобразования, а именно – смену скафандра.

– Ты сейчас похож на большого игрушечного робота. Для детей до семи лет, – фыркнув, сообщил он приятелю.

Егор тут же глянул на себя со стороны. Да, висящий в воздухе оранжевый флюоресцирующий скафандр с непривычки смотрелся довольно нелепо. Прежний, чёрный цвет был бы лучше. Не успел Егор об этом подумать, как скаф стал угольно-чёрным.

– Вот, теперь лучше, – довольно сообщил рысь.

Парень, порывшись в настройках скафа, хмыкнул и спросил: «А так?» После чего исчез. То есть так это выглядело для Пантелея. Только что висевший рядом приятель перестал быть видим не только в оптическом диапазоне, но и для систем контроля пространства скафандра рыся.