Вячеслав Васильев - Сфера влияния - Перехват

Но сейчас всё было по-другому. Сквозь первых троих Белецкий прошёл как нож сквозь масло – они вышли против него по одному. Двое из оставшихся быстро сообразили, что к чему, и попытались напасть на передвигавшегося, словно молния, противника вдвоём. Это им не очень помогло – через полминуты один из них уже оседал на траву, выронив шпагу и зажимая глубокую рану на правой руке. Осталось только добить второго. Но тут последний из участников шоу, до сих пор державшийся в стороне, выхватил полицейский шокер и шарахнул из него, не разбирая, где свои, где чужие.

Если бы Белецкий был в боевом скафандре, то он бы даже ничего не почувствовал. А так…

От шокера, работающего в широкополосном режиме, не убежишь, будь ты хоть трижды ускоренным. Егор успел увидеть, как губы жмущего на гашетку человека растянулись в торжествующей ухмылке, и мир вокруг погрузился во тьму.

Однако это не было потерей сознания. Вот уж сознание, по-видимому, было единственным, что осталось функционировать в его организме.

«Я мыслю – значит, существую», – вспомнил Егор. Потом пришло удивление. После попадания под излучение шокера потеря сознания гарантирована. А тут… Странно. Удивление сменилось досадой: «Надо было всё-таки вызывать полицию. Проявил, блин, благородство… Толку теперь с того, что сознание я не потерял, если потерял контроль над телом? Со мной теперь можно делать всё что угодно».

Полностью беспомощен. Ничего не видно, ничего не слышно. Вокруг – только тьма. Как во время испытания, когда инициировались телепатические способности. Телепатия? Пантелей!

«Пантелей!» – мысленно заорал Егор. А в ответ – тишина. И темнота… Значит, и телепатия отказала, сделал печальный вывод горе-спасатель прекрасных дам.

Внезапно в темноте возникли светлые пятна. Они постепенно становились всё ярче и ярче, обретая резкость и наливаясь багровым светом. И наконец превратились в надпись: «Отказ опорно-двигательного аппарата!» Тут же под ней образовалась новая строчка: «Отказ зрения!» Сразу же под ней: «Отказ слуха!», и ниже: «Отказ!..», «Отказ!..», «Отказ!..».

«Глюки? – подумал Егор. – Я и так вижу, что всё отказало. Кстати, а что насчёт радиосвязи? Она ведь вроде не зависит от состояния тела…» Словно в ответ на эту мысль, а может, именно в ответ вспыхнула очередная надпись: «Радиосвязь заблокирована. Активные помехи».

Вот так, огорчился Егор. Тем временем сообщения у неведомо откуда взявшейся системы диагностики, видимо, закончились. Новые строки с сообщениями об отказах перестали появляться, и система выдала итог: «Основные системы, неработоспособность – сто процентов».

«Спасибо, я удивлён!» – саркастически подумал Егор.

Чуть помедлив, система вывела следующее сообщение: «Тестирование дублирующих систем».

Вот тут уж Егор удивился по-настоящему: «Какие дублирующие системы?!»

После небольшой паузы появилось сообщение: «Готовность дублирующих систем – тридцать шесть процентов», и чуть ниже: «Запускать дублирующие системы?»

«Да!»

Снова побежала череда строчек системы диагностики. Теперь буквы были жёлтые, а в конце каждой строки стояла степень готовности в процентах, колебавшаяся от двенадцати до пятидесяти семи. Лучше всего почему-то оказалась ситуация с обонянием. «Вот уж что мне сейчас больше всего нужно», – мысленно прокомментировал Егор. Наконец появилось сообщение: «Дублирующие системы запущены», и тут же стена, отделявшая Белецкого от внешнего мира, рухнула.

Первым, как и следовало ожидать, Егор ощутил запах. Это был запах крови. Потом появился вкус. Как ни странно, тоже крови. «Я что, грыз кого-то?» – удивился Белецкий. «Или разбиты губы?» – пришло ему на ум более реалистичное объяснение. Дальше рассуждать было некогда, так как подключились мыслесвязь и слух.

В звуковом диапазоне послышался какой-то скулёж, а по мыслесвязи раздался истошный крик Пантелея: «…вись! Остановись! Да стой же!»

Появилось зрение. Почему-то картинка была чёрно-белой. Земля оказалась слишком близко, как будто Егор стал ниже ростом или стоял на коленях. На земле валялся какой-то неизвестный бледнолицый тип. «Бледнолицый» – это не в смысле расовой принадлежности, а в смысле того, что лицо у него было белее мела. То ли от испуга – незнакомца нежно держал зубами за горло Пантелей, то ли от потери крови – почти вся одежда нового действующего лица была покрыта пятнами какой-то тёмной жидкости. Егор подозревал, что в цветном варианте изображения пятна будут красного цвета.