Михаил Михеев - Время молодых [litres]

Адмирал Александров не знал намерений противника, разведка пока оставалась его слабым звеном. Зато о том, что действуют восточники крайне рационально, а следовательно, достаточно шаблонно, понимание имел. Синоним шаблонности – предсказуемость, учебник, за редким исключением, прет из ушей. На этом адмирал их и подловил.

Нет, конечно, был шанс нарваться на того орла, что в свое время захватывал Новый Амстердам, или еще кого-то подобного, однако Александров с хладнокровием и цинизмом флотоводца рассудил, что риск невелик. Даже если он потеряет без толку все ракетоносцы, заметного ущерба возможностям флота это не нанесет, а шанс поймать врага со спущенными штанами стоил того, чтобы хотя бы попытаться. Экипажи ракетоносцев состояли из добровольцев, которых честно предупредили обо всем, и о шансах выжить, и о том, что их семьи без помощи не останутся. Кое-кто отказался, и их не осуждали, но молодых лейтенантов, которым «или грудь в крестах, или голова в кустах», нашлось достаточно. Еще и поборолись за места на ракетоносцах… Тем более, куда большей казалась вероятность того, что корабли вообще окажутся в стороне от места боя, что, собственно, и получилось.

Однако основой замысла уральского адмирала было даже не это. Главное – момент нанесения удара. Вблизи планеты противника можно легко перехватить, но притом он уже готов к бою и эффективность удара снижается. А вот в точке выхода из гипера… Тут все куда интереснее.

Звездолеты идут через гиперпространство с выключенным силовым полем. Слишком велика вероятность резонанса между ним и структурой Великого Ничто, которым люди пользуются, но вот знают о нем чертовски мало. Случалось, корабли, нырнувшие в гипер с включенной силовой защитой, выпадали обратно вывернутыми наизнанку, причем на молекулярном уровне. Бывало, не выходили в трехмерность вообще. А иногда и ничего не происходило, как входили – так и выходили. Как повезет…

Для Александрова главным было, что рисковать никто не хотел. Следовательно, противник нырнет и вынырнет с заглушенными генераторами. Восстанавливать их работу после прыжка он будет медленно и плавно, чтоб не спалить оборудование. И на боевой режим сразу выводить не станет. Самое большее, на походный, десять процентов от максимума. Вот в этот момент врага и надо бить.

Александров потратил немало времени, вместе со своим штабом рассчитывая точки, в которых может появиться вражеский флот. Это только кажется, что космос огромен, на самом же деле он далеко не везде удобен для навигации. Теоретически, конечно, корабль может выйти из гипера практически где угодно, по факту же удобнее места, в которых нет гравитационных ям, метеорных потоков, газовых облаков и прочей мелкой, но от того не менее неприятной пакости.

Это же обстоятельство заставляет корабли держаться плоскости эклиптики. Она, как правило, картографирована, а вот за ее пределами этим заморачиваются редко – экономически невыгодно, ведь там нет планет, к которым надо летать. Плюс дистанция. Вылезать из гипера слишком далеко от звезды нерационально – слишком долго потом идти к цели в обычном пространстве, обороняющиеся могут что-нибудь предпринять. Слишком близко тоже опасно, гравитация звезды мешает навигации, и есть реальный риск небоевых потерь. Конечно, деятели вроде адмирала Касиваги могли на него пойти, но много ли таких?

Есть еще куча нюансов помельче, которые требовалось учесть. Титаническая работа, но штаб справился, выдав на-гора около двух десятков точек, в которых может появиться вражеский флот. Около них, там, где появление врага казалось наиболее вероятным, выставили минные поля и подвесили ракетоносцы. Там, где вероятность казалась меньшей, находились только ракетоносцы – доставить необходимое количество мин попросту не успевали. Ну а чтобы обеспечить секретность и свернуть мысли противника в нужную сторону, уральские корветы под видом кораблей Эль Рияда принялись отлавливать проходящие через систему корабли восточников.

Надо сказать, те все же немного удивили Александрова, выйдя из гиперпространства в точке, где их ждали меньше всего. Единственный находившийся в том секторе ракетоносец, дрейфующий для маскировки с выключенными двигателями, оказался один на один с вражеской эскадрой. Очень мощной эскадрой, значительно более сильной, чем ожидалось. Командира звездолета никто бы не осудил, если бы он не стал лезть в бой, а ограничился передачей информации на флагман. Вот только мальчишка в лейтенантских погонах, стоящий на мостике ракетоносца «Сибирь», решил иначе. Хладнокровно подпустил врага на дистанцию максимального сближения, залпом выпустил все ракеты, а потом рванул прочь, к стоящей в засаде эскадре, молясь всем богам Великого Космоса, чтобы противнику было не до него.