Михаил Михеев - Время молодых [litres]

– Через семь, ты что-то путаешь, девочка.

– Мудива озвучивал три месяца с момента, как отдал мне коробку.

– Та-ак, – адмирал резко посерьезнел. – Все, похоже, интереснее, чем кажется. Он же не может не понимать, что какую бы бучу ни затеял, мы его раздавим. Стало быть, есть какой-то неучтенный фактор, скорее всего, внешний. И времени нет, и я в поход вечером… Черт!

– Так что же делать? – Ирина, конечно, только что, пусть и случайно, оставила с носом соперницу, но… Но они с Татьяной и впрямь стали если не подругами, то хотя бы уважающими друг друга людьми. И если с ней что-нибудь случится… Александров задумался, потом вздохнул:

– Ладно. Сейчас я на флагман, к обеду получишь приказ. Как только выйдет из ремонта «Новороссийск», он переходит в состав твоей оперативной группы. Через неделю примерно. И «Гангут» тоже – временно. Два однотипных линкора и авианосец, пусть и дрянненький – уже сила. Делай что хочешь, но максимум через месяц твоя группа должна быть слетана и подготовлена, ясно? – Ирина кивнула. – Ну, молодец.

– И что дальше?

– Дальше сидите здесь. Мне надо, чтобы возле Урала в оперативной готовности постоянно находилось соединение, которому я могу доверять. Тебе, надеюсь, могу. И мальчишкам, которых сам поднял, тоже. Наступает время молодых. Эх, вам бы еще в куклы играть… мне стыдно, но так уж получилось, что взрослеть придется срочно и, очень вероятно, что в бою. В общем, вы должны быть готовы отразить любую атаку, хоть извне, хоть изнутри.

– А…

– А Нигерией займется совсем другой человек. Тот, кому будут чужды сантименты.

Курьерский корабль «Вольфрам» был не тем судном, на котором хотелось бы совершить круиз. Более того, на нем вряд ли захотелось бы находиться сверх необходимого, ибо аскетизм его был сравним с пещерой отшельника. Не помрешь, конечно, но и всю жизнь просидеть на холодном камне вряд ли кто-нибудь захочет.

Откровенно говоря, этот звездолет представлял собой фактически один двигатель. Стандартная силовая установка эсминца, к которой прилепились бункеры с топливом и крохотная кабинка пилота. Рубка, спальня, кают-компания – все в одном флаконе, разве что санузел отделен. Пилот и максимум два пассажира, причем спать им пришлось бы по очереди. Никакого вооружения… И все это ради одного-единственного результата – скорости.

Благодаря ничтожной массе, втрое меньше, чем у корвета, и двигателю от корабля в двадцать раз больших размеров, удельную мощность курьер имел колоссальную. Соответственно, и динамика разгона у него была запредельной. Курьерские корабли легко обгоняли истребители и, в отличие от них, способны были уходить в гиперпространство. Обратная сторона медали – нестабильность прыжка, здесь масса играла с кораблем злую шутку. Линкоры и крейсера проламываются через гипер подобно носорогам. Траекторию прыжка этой крохи приходилось корректировать вручную, и очень часто. Не зря же курьеры получили у космонавтов прозвище «блохи». И так же естественно, что управлять ими могли только очень хорошие пилоты.

Капитан-лейтенант Кольм был не просто хорошим, он был очень хорошим пилотом. А главное, он, в отличие от многих «ремесленников космоса», получал удовольствие от самого процесса управления скоростным кораблем. То, что для многих было тяжелой и выматывающей работой, Кольма, напротив, заряжало энергией. Неудивительно, что в систему Великой Нигерии он прибыл бодрым и готовым к любым свершениям.

В системе было тихо. Не совсем, конечно, чуткая аппаратура курьера (уж на чем, на чем, а на ней экономить никто не стал) ловила переговоры между кораблями, но было их немного. По сравнению с развитыми системами вроде того же Урала тишина едва не гробовая. Что, в принципе, было вполне ожидаемо – находились здесь лишь уральские корабли, вывозившие домой продукцию местных заводов, да с той же планеты оперативная группа из четырех кораблей, переданная в оперативное подчинение колониальной администрации.

А вот с навигационными рисками дела обстояли так себе. В смысле, были они, эти риски, и в количестве несколько больше среднестатистического. Ненамного – но все же. Во всяком случае, Кольму пришлось огибать аж три метеоритных роя и две гравитационные аномалии. Каменюки здесь, к счастью, в этой системе были сплошь мелкими, даже эсминец прошел бы их потоки насквозь, просто включив силовое поле.

Курьер, в принципе, тоже прошел бы – защита у него по напряженности не уступала более крупным звездолетам, благо прикрывала объект малой массы, зато с хорошими реакторами. Прошел бы, но Кольм решил не рисковать, чуть подкорректировав курс и обойдя опасные зоны по широкой дуге. Так же поступил и с гравитационными аномалиями, хотя уж они-то вряд ли могли представлять угрозу. Но – у него было задание, и потому следовало исключить даже незначительный риск. Лихость лихостью, вот только упорядоченная германская часть его души в таких случаях упорно брала свое.