Ольга Крамер - Наперекор судьбе [litres]

– Верно, – спокойно согласился сталкер и сел на диван, в максимально расслабленной позе. – Ты. Но вот видишь, в чем незадача. На тебя я уже нашел покупателя, и он очень просил не портить товарный вид. А вот Виста… Виста – это интересней. Ты ведь понимаешь, что благодаря ей твои дружки живы?

– Что, кишка тонка? – Титова оскалилась в улыбке. – Боишься, что тебя и твою банду размажут, как муху по стеклу? Справедливо, – Титова устало плюхнулась в кресло. – Потому что так и будет. Ты продашь меня, хрен с ним, надеюсь – не продешевил. Но словив Висту, ты совершил огромную ошибку. И, вижу, ты это понял. Да и офицера «Тантала» просто так не простят.

– Я не совершаю ошибок. – Лео поднялся с дивана, подошел к своему столу, достал бокал и бутылку скотча, налив на два пальца. – Будешь?

– Алкоголь разрушает клетки мозга. Боюсь стать такой же тупой, как ты.

Лео ухмыльнулся, почесал кончик носа и поднял бокал с национальным шотландским напитком.

– Прав тот, кто сильней, – парировал он.

– В твоем случае – это ненадолго, – уверенно ответила Титова. – Мало иметь кучу стволов и команду опытных головорезов. Важно уметь всем этим грамотно воспользоваться. Судя по тому, что ты поймал не тех людей, с этим у тебя проблемы. Ты из-за своей жадности создал себе проблемы.

– Виста уже не имеет того авторитета, – сделав небольшой глоток скотча, боец сел рядом с девушкой на подлокотник кресла. Но он был напряжен, и не смотря на кажущуюся вальяжность, скован. Это не укрылось от внимания Титовой. – Так что…

– Ты ведь даже не понимаешь, о чем говоришь… Ладно, все это разговоры. Не подскажешь, скоро ли здесь будет Макс?

– А ты догадливая, – с восхищением сказал Лео.

– Мой уровень айкью выше, чем у всех твоих баранов вместе взятых. Так скоро ли? А то я заждалась. Мне прямо интересно узнать, получилось ли у него помочь военным и все вернуть на круги своя, или он обосрался? Но, судя по тому, что я жива, – девушка опустила взгляд на перебинтованные ладони. Бинты все черные, мокрые. – Он все-таки обосрался.

– Ты жалкая, – Лео одним большим глотком допил скотч и встал с кресла. – Ты очень жалкая, Титова. Все твое поведение, это конвульсии. И вся твоя бравада – смех.

Василиса подняла взгляд, попыталась его сосредоточить на Лео, но он так и оставался для нее расплывчатым цветным пятном. Титова знала, что ее расфокусированный взгляд выдержать тяжело, поэтому пристально смотрела вперед. Пятно фыркнуло и отвернулось.

– Ты не ответил на мой вопрос, – не успокаивалась она.

– Скоро, Василиса Владимировна, очень скоро. Но тебе ведь все равно на свою судьбу, верно? Тебе все равно, что с тобой станет. Тебя больше волнуют твои дружки. Ради них ты устроила все эти опрометчивые выходки? Но все это бесполезно. Висту я оставлю в живых, она пригодится, а остальных – в расход. Мне лишние проблемы не нужны. А, как известно, нет человека… – Лео многозначительно замолчал.

Вася, все это время сохранявшая невозмутимость, поникла. Как бы она ни старалась не показывать вида, от Лео, внимательно подмечавшего каждую ее эмоцию, каждое движение, это мимо не прошло. За человека говорят его жесты, мимика, тон. Опытный человек может составить психологический портрет наблюдая за собеседником всего несколько минут. Одно неосторожное, необдуманное и на первый взгляд безобидное движение, микровыражение лица могут рассказать о человеке многое.

Девушка медленно поднялась, подошла к стене, на которой висели настенные часы, с трудом рассмотрев местонахождение стрелок. Если они показывали правильное время, то сейчас три ночи. Когда группу схватили в парке – только начинало вечереть, по ощущениям, было часов пять-шесть. Еще минут сорок их вели в самую глубь парка, к библиотеке, расположенной недалеко от Екатерининского пруда. Выбор у местных головорезов был небольшой, на территории парка не так много построек. Здание библиотеки, расположенное на небольшой возвышенности, отлично подходило. Незамеченными через весь парк не добраться, врасплох местных не застать.

Василиса прикинула, что взаперти их продержали около восьми часов. Но по внутренним ощущениям, прошло около суток. В темноте, наедине с собой, без дела – время течет очень медленно. Иногда и вовсе кажется, что оно останавливается. Столь длительное ожидание в условиях полной неопределенности и ежеминутной готовности умереть можно записать в разряд страшных пыток.

– Что замолчала? Даже не хочешь попрощаться со своими друзьями?