Ольга Крамер - Наперекор судьбе [litres]

– ДЫШИ! – заорал до хрипа в голосе, до слез офицер.

И Виста его услышала.

Тяжело с присвистом задышала, задрожала, широко открыла глаза и первое, что увидела – был склонившийся над ней капитан. Отстранившись от девушки, пилот без сил завалился на спину. Руки его болели и дрожали, левый бок от нагрузок кололо. Утерев рукавом лицо, Женя лежал и не двигался, восстанавливая дыхание. Но вспомнив о Василисе, из-за суматохи предоставленной самой себе, рывком поднялся. Не дай бог от страха сломя голову убежала до первой аномалии. Тело не слушалось, а ноги были ватными, словно после многокилометрового кросса.

– Я что-то пропустила, да?

Капитан все еще нависал над раздетой по пояс хакершей. От ее слов он почему-то засмеялся. Громко и даже истерично, вытирая проступающие слезы и не в состоянии успокоиться. Смеялся, пытался что-то сказать, но только отмахивался, с трудом переводил дух. Нервы сдали и у офицера.

– Да ничего интересного, – успокоившись, снисходительно ответил девушке Киконин. – Ничего важного ты не пропустила. Совершенно.

Воровато осмотревшись и убедившись, что Марио с Женей заняты поиском Василисы, офицер подался вперед, сильно прижал хакершу к себе и поцеловал. Та неожиданно легко поддалась, расслабилась в сильных руках капитана. В движениях офицера было что-то хищное, живое, бесконечно сильное, и Виста хотела поддаться этой силе, подыграть. Мир стал жарким и ярким. Но уже через несколько секунд она оттолкнула от себя Киконина и залепила тому затрещину. Не сильную, для приличия.

– Что ж, – поджал губы боец и задумался. – Пожалуй, оно того стоило.

К моменту, когда хакерша оделась, вернулись напарники с Василисой. Та никуда не думала убегать, а забралась в покореженный автомобиль и легла спать на заднем сиденье. Не самая плохая защитная реакция, но до мурашек пугающая. Доктор обещал около четырех дней, но не подошли еще к концу вторые сутки, а девушка уже была абсолютно беспомощна и даже не сразу узнала Женю, пытающегося ее вытащить из авто.

– Перевяжи Висте голову и пригляди за Васей, а мы пока осмотримся, что там – наверху.

На ступеньках валялись кирпичи, мусор, невесть откуда взявшийся переломанный стол, занесло ударной волной велосипед и даже мотоцикл. Но как только соратники поднялись, обомлели. Увиденное поражало воображение. Напарники никак не ожидали, что разрушения будут столь грандиозными. Вместо двух домов и магазина – гора кирпичей и панелей. Фролов даже потер глаза, до конца не веря в увиденное. Все в одной куче – ванны, мебель, батареи, ткани занавесок, одежда. Ударная волна не разрушила постройки, а сровняла их с землей. У стрелка не оставалось ни малейшего шанса. Даже если судьба сложилась так, что он остался под завалами живым, самостоятельно не выбраться. Страшная будет смерть, очень. Но заслуженная. Каждый пожимает то, что посеял – насилие порождает только насилие. Готов убивать – готовься к смерти сам, может быть гораздо более страшной, чем ты уготовил своему недругу.

Не без труда обнаружив свой рюкзак, заваленный горой мусора, Марио осмотрел его. Злоключения последних событий он пережил неожиданно удачно, но, судя по дырам, это их последнее совместное с Марио путешествие по Зоне. Пилот посмотрел на небо, на котором, наконец, появились облака, пряча за собой палящее солнце, затем на часы. Половина пятого вечера. У группы не было за это время ни одного привала, никто даже не останавливался, чтобы быстро поесть. От мыслей о еде живот скрутило болью. До «Баррикадной», если верить карте, чуть больше двух километров по прямой, но, если смотреть по маршруту, который составила хакерша, около шести-семи. Когда доберутся до места, уже окончательно стемнеет и встанет вопрос о ночлеге. Это Фролов был готов идти даже ночью, тем более – какая, к черту под землей разница – день или ночь. Подземка давно погрузилась в непроглядную черноту, которую редко кто из охотников за удачей решает разорвать лучом фонаря. В нос ударил запах сигаретного дыма, это успокаивал нервы Марио, который, поймав на себе взгляд пилота, без слов протянул ему портсигар, заполненный самокрутками без фильтра. Подвернув край сигареты, чтобы табак не лез в рот, Женя прикурил и после первой затяжки с непривычки закашлялся. От крепкого табака во рту сделалось противно и кисло, начало подташнивать и вообще на голодный желудок сигарета подействовала удручающе. Выбросив недокуренную самокрутку под ноги, Женя втоптал ее тяжелым ботинком в грязь и вытащил флягу, в которой воды осталось на несколько мелких глотков. Ни перебить привкус, ни утолить жажду не хватило, а вытаскивать из рюкзака литровую бутылку с водой просто не хотелось, настолько пилота сковала усталость, которая всегда приходит после всплеска адреналина. Уже было развернувшись, чтобы снова спуститься в черный провал перехода, туда, где все еще оставалась часть его группы, Евгений остановился и неожиданно понял, что не хочет никого видеть. Настолько все осточертело, настолько он от всего устал, настолько ему было тоскливо. Все происходило слишком быстро, Зона не оставляла времени, чтобы анализировать случившееся, дать оценку своим действиям и действиям команды. Сейчас, поймав пять минут тишины, Женя задумался. И очень зря это сделал. В голову начали закрадываться предательские и тревожные мысли. Одна беспокойней другой. И не трупы в школе сейчас беспокоили, не двое несчастных мужчин, погибших на глазах Фролова страшной смертью, и даже не развалины, в которые группа превратила здания.