Ольга Крамер - Наперекор судьбе [litres]

– Пусть извинится, – потребовал сталкер. – А то слишком она привыкла к своей неприкосновенности и перестала следить за языком. А зря. Это Зона, тут за такие слова могут и пулю в голову пустить, – Марио сильней сжал кисть девушки, от чего хакерша тихо закулила.

– Ты мне угрожать вздумал!? Отпусти, – Виста дернулась, в предплечье хрустнуло, отдалось болью в спине.

– Да извинись ты перед ним! – взорвался Фролов. – Пожалуйста. У нас куча дел, потом отношения выясните!

Лицо Висты от напряжения побагровело, лоб покрылся испариной, нижняя губа от боли задрожала. Но та молчала, не в силах выдавить из себя банального «прости».

– Да не умеет она просить прощения! – уже почти взмолился Киконин. – Отпусти ты ее!

– А я не умею прощать. Пусть следит за своим острым языком. Я плевать хотел на ее авторитет. Хоть сам Черный Сталкер здесь.

Боец выпустил девушку из захвата. Она хотела грязно выругаться, но встретившись со злым и осуждающим взглядом Киконина, проглотила ругательства. Такие люди, знающие себе цену, никогда не извиняются, потому что никогда не видят своей вины. Привыкшая к своей неприкосновенности, Виста редко следила за языком, потому что знала – ничего ей за свои слова не будет. Хакерша привыкла, что всегда была на голову выше каждого, кого она знала. Почти на всех она смотрела свысока и с неприкрытым снисхождением. И впервые за последние годы встретила сопротивление. При всех своих качествах и тяжелом характере, злой Виста не была. Может быть циничной, самоуверенной, но точно не злой, не хладнокровной. С пониманием и сочувствием.

Одернув свитер, девушка села обратно за стол и непринужденно спросила:

– Если есть другие дельные и обоснованные предложения, предлагаю их озвучить и обсудить, – Виста все еще тяжело дышала.

Предложений не было. Женя Москвы вообще не знал, он мог только полагаться на опыт и знания своих временных союзников. Киконин Висте доверял, потому что она обладала колоссальным опытом обработки больших массивов информации, а Марио молчал. Он опытный боец, хороший проводник и стратег, но для составления маршрута сейчас не обладал ни информацией, ни временем.

– Тогда принято единогласно, – она резко, превозмогая боль, поднялась и хотела было уже выйти, но опомнилась, что находится в своей каморке, выделенной ей Ханом на время работы на группировку, и села обратно.

Повисло молчание. Самое неловкое, какое только может возникнуть в компании людей, плохо знающих друг друга, но объединившихся ради общей цели.

– Во сколько завтра выходим? – нарушил тишину пилот.

– В одиннадцать сорок. Надо бы выспаться перед тяжелым переходом.

Киконин и Женя машинально бросили взгляд на часы. Уже раннее утро, а никто еще даже не ложился и, судя по тому, что не все приготовления для перехода закончены, лягут не скоро.

– Тогда до завтра, – подытожила Виста.

Пребывая каждый в своих мыслях, никто не пошевелился.

– До завтра, – громче повторила хакерша, грубым тоном намекая на то, чтобы все покинули помещение.

Первым в суровую реальность из мрачных мыслей вернулся Марио. Молча развернувшись, он прошел мимо всех, даже не попрощавшись. Несмотря на кажущуюся спокойность, сталкер был зол, и это выдавали в нем мелочи: слегка поджатые губы, сжатые кулаки.

– Идем, – обняв Василису за плечи, Женя вместе с ней вышел.

За закрытой дверью остались только Киконин с Вистой и одной Зоне известно, о чем они так долго и основательно беседовали, но Виктор так до утра и не вышел, заснув прямо за столом перед ноутбуком.

Сил на приготовления не осталось. Кучей свалив все вещи к стене, пилот упал на диван, поставив будильник на коммуникаторе на девять утра. Все сборы он оставил на утро. Василиса еще какое-то время копошилась в рюкзаке, убирая еду, собирая аптечку, понюхала воду в пластиковых бутылках, посмотрела на цинки с патронами, даже не подозревая о том, что оружие ей не доверят. Когда Фролов сквозь дремоту приоткрыл глаз, то Василиса уже сидела за столом. Свет от коммуникатора падал на ее исхудавшее лицо, от чего кожа казалась неестественно белой, а вместо глаз чудились черные провалы. Девушка отлично понимала, что время не на ее стороне, потому пыталась использовать его с максимальной пользой. Умом Титова понимала всю глупость своих действий, знала, что меньше, чем через сутки, она ничего даже не вспомнит, но со смирением ждать этого не хотела.

В половину восьмого утра, сквозь сон, Женя ощутил, что на нем поправили плед и обняли со спины. Это с первым лучами солнца легла спать Василиса. Несколько минут Фролов чувствовал пронзительный взгляд в затылок, но не решился поворачиваться.