Альбина Нури - Не мой мир

Проведя все нужные манипуляции, Дмитрий надел перчатки из тонкой ткани и достал проекцию: извлек из плотного кремового конверта с логотипом «Лучших путешествий» прозрачную, отливающую перламутром пластиночку. Тонкая, чрезвычайно хрупкая и маленькая, она свободно поместилась бы на узкой женской ладони.

Осторожно держа ее двумя пальцами, Дмитрий поместил пластиночку в специальное гнездо и снова сделал пару неуловимых движений, приводя проекцию в действие.

– Итак, господа, добро пожаловать на Мальдивы, – торжественно возвестил Дмитрий. – Уверен, вы прекрасно проведете время. Счастливого Нового года!

Все уже стояли перед стеной, на которой должна была появиться проекция. Это случилось спустя пару секунд. Выкрашенная бледно-желтой краской стена сначала пошла волнами, покрылась рябью, как водная поверхность, а потом стала будто бы вдавливаться внутрь, одновременно исчезая, растворяясь. Несколько мгновений – и перед ребятами предстал остров Бару. Девчонки восторженно запищали: зрелище и в самом деле было потрясающее.

Мальдивских островов много. Алекс никогда не бывал на настоящих Мальдивах и не мог судить, так ли на самом деле выглядит остров Бару (часто компании, если клиенты не требовали детальной точности воспроизведения, делали мозаичные проекции – компиляции из нескольких наиболее удачных локаций). Алекс даже никогда не слышал этого названия – «Бару» – до того, как они со Стасом и Романом пришли выбирать проекцию, и служащие компании не разложили перед ними каталог с несколькими десятками возможных локаций.

Но это было неважно, потому что именно так он и все его друзья и представляли себе Мальдивы: знаменитый белый мягкий, как мука, песок, величественные сапфирово-синие воды Индийского океана, а в глубине острова, окруженные пальмами, стояли бунгало – одноэтажные и двухэтажные домики с террасами.

Но самое главное, в отличие от 7D-голограмм, которые они видели в лифте, внутрь этой проекции можно было шагнуть. Ведь перед ними была уже не просто картинка – это был Портал.

Весело переговариваясь, перебрасываясь шуточками, компания выбралась на песчаный берег. Только что они все, рассовав по шкафам куртки, ботинки и сапоги (зима же, минус двадцать пять!) стояли в Комнате – а уже через секунду попали на берег океана, шагнув в экваториальное лето.

Почти все сразу помчались, кто куда – к океану, домикам и пальмам, а Алекс, оказавшись внутри, оглянулся назад.

Комнаты за его спиной больше не было. Он знал, что Дмитрий стоит там и смотрит на них, желая удостовериться, что все в порядке, Пространственная Зона функционирует нормально – но сам его не видел.

Теперь на том месте, где прежде была Комната, повисло легкое серебристое марево – небольшой прямоугольник со смазанными углами, напоминающий непрозрачное, затуманенное серебристое зеркало, повисшее в жарком воздухе. Портал был хорошо заметен – а как иначе, им же всем предстояло покинуть через него Зону, но в то же время не бросался в глаза.

Алекс вскинул руку и помахал. Если Дмитрий еще там, то он, наверное, махнул рукой в ответ. А может, и нет – это не прописано в его должностной инструкции, которой он, похоже, строго следует.

Развернувшись, Алекс направился вслед за всеми.

– Как будто я не вижу, как ты всю дорогу пялишься на эту моль! – выкрикнула Алина. – Вообще не понимаю, что в ней можно найти!

Пальма над их головами махала зелеными листьями-ладонями. Словно тоже не понимала, укоризненно качала головой и всплескивала руками.

Шел четырнадцатый час нового, 2040 года.

Встреча его прошла на ура – Алекс признался себе, что такой веселой новогодней ночи у него еще не было. Они нарядили одну из пальм – повесили на нее мишуры и игрушек, и теперь та была похожа на папуаску, как сказала Вета. Часами не вылезали из воды: купались, играли, как дети, пили шампанское. Накрыли новогодний стол под пальмами, танцевали на песке всю ночь напролет.

Разместились в бунгало, компаниями по три – четыре человека. Исключение составляли Алекс с Алиной: у них был домик на двоих. Правда, они почти не оставались там наедине – все время находились какие-то занятия, вечно нужно было куда-то бежать и что-то делать.

– Что молчишь? Сказать нечего? – продолжала наседать Алина.

Алекс, если честно, устал до чертиков. Он всегда был настоящим соней – вынь да положь, как говорится, не меньше восьми часов легкого и освежающего. А лучше – больше. В новогоднюю ночь, конечно, нормальные люди не спят – да и желания не было, но сейчас угар поутих, голова побаливала от выпитого, больше всего хотелось зайти вглубь острова, лечь на песочек под пальму и вздремнуть.