Игорь Осипов - Потусторонний батальон. Том 2. Война за дружбу [publisher - ИДДК; оптимизирована обложка]

– У… у… меня тушняк есть, – произнёс Володя.

– Это НЗ, – сразу подал голос дед Семён из дверей кунга.

Домового в полевых условиях почти не было видно и слышно. Он всё время прятался в жилом прицепе и лишь изредка показывался народу.

– Дед не жадничай, – произнёс я. – Сейчас душа праздника просит.

Дед пробурчал что-то невнятное, типа «на ночь жрать вредно», и исчез.

Володя встал и, бряцая тяжёлыми ботинками по железным ступеням, полез в кунг, где загремел дверцами шкафа. Из темноты выскочил волчонок и бросил на траву большую охапку сухих веток, а потом опять испарился.

Я щёлкнул пальцами, и по хворосту пробежалось пламя. Легко быть колдуном на природе. Костёр начал разгораться, бросая резкие тени, распыляя жар и искры. Дым и искры утекали вверх, чтобы немного покоптить чёрное небо и звёзды.

– Щас бы песню, – снова послышались слова домового, – такую… чтоб за душу зацепила.

– Я не певец, – усмехнулся я, легонько толкнув плечом севшую рядом Александру, но та даже не заметила, погруженная в свои думы.

– Белый голос, – раздались выкрики волкудлаков, – Белый голос, спой.

Я посмотрел на зверя. Тот подвинулся ближе к костру и задрал вверх морду. Все с любопытством уставились на волка, ожидая нечеловеческую песнь. Какова она? Обычный собачий вой и лай?

Белый голос зажмурился, вдохнул, а потом начал. Чистый звук начал расти из едва слышного подвывания в невероятно громкий и мелодичный вой. Я слышал раньше волчью песню, но сравнивать с этой язык не поворачивался. Это то же, что сравнить напевающего в подъезде пошлые мотивчики подростка с оперным певцом. Вой уходил к небу, рождая тягучие переливы. Что-то смутное угадывалось в этой песне, словно он взял человеческую и растянул.

– Это Цой, – вдруг вырвалось из-за спины Володи. Там сидела, обняв стажера, Светлана. – «Кукушка».

– Хватит зверьё дрессировать, – раздалось с шипением из рации, – уже отбой был.

Я усмехнулся. А Белый голос пел самозабвенно и с удовольствием. Он допел почти всю песню, как вдруг резко замер, уставившись во тьму. Мы разом повернули головы, а потом встали. Один из волков, ушедших за хворостом, легко толкнув, вывел на свет костра странное создание.

Белесое и, кажется, даже полупрозрачное. Оно было не одето и ступало худыми босыми ногами по траве и палой хвое. Никаких признаков пола, никаких признаков лица на овальной тонкой передней части головы, по-другому язык не поворачивался назвать эту гладкую белую маску.

– Вот те раз, – произнёс Денис, привстав с земли и подойдя к существу.

– Не стоит подходить ближе – сказал я, заготавливая щит и фокусный импульс, – вдруг оно опасно.

– Откуда оно здесь? – спросил ФСБшник, и сам себе ответил. – Хотя, наверное, пока барьера не было, оно и проникло.

Существо сделало шаг вперёд и наклонило безликую голову. Мы все замерли, а оно меж тем стало меняться.

– Охренеть, – раздалось из тьмы.

Это Кирилл.

У существа начали расти волосы на голове. Они сначала встали густым ёжиком, а потом стекли вниз, достигнув плеч. Все подались вперёд, когда под гладкой белёсой кожей резко возникли тёмные пятна там, где полагается быть глазам. Плавно вытянулся нос. Он сначала вырос тонким и длинным, а потом, наоборот, стал короче, словно существо специально его подгоняло под какие-то параметры. Нос менял непрерывно форму. То появлялась горбинка, то он становился плоским. Это походило на подборку фоторобота. Наконец, это остановилось на курносом варианте.

Существо водило слепым лицом из стороны в сторону, словно всматриваясь в каждого, словно читая реакцию. Света попятилась, а потом спряталась за Володю. Александра тихонько взяла меня за руку. Происходящее завораживало и пугало одновременно. Всё это время хрустели суставы и кости. Гудели, как натянутые верёвки, мышцы.

Возникли уши и брови. Они тоже несколько раз претерпели метаморфозу. Одновременно с этим оформлялось тело. Тонкие палочки рук и ног приобрели определённую плотность. На кончиках пальцев выросли ногти.

Что-то чавкнуло, а потом существо открыло тонкий безгубый рот, чтобы сделать глубокий шумный вдох. Губы тоже начали появляться. Рот то расширялся, то сужался, а потом всё же приобрёл немного детские пухлые формы. Существо явно не могло выбрать, на каком черновике остановиться.

– Оно читает наши эмоции, – произнесла Александра, – Оно по очереди показывает варианты и останавливается на том, что больше нравится всем. Уровень эмпатии зашкаливает. Предпочитает прислушиваться к тому, кто сильнее остальных.