Айзек Азимов - Лаки Старр и спутники Юпитера [litres с оптимизированной обложкой]

Один из них крикнул:

– Смотри, Арман, не наступи на парнишку!

Верзила вздрогнул и свирепо взглянул в сторону голоса, но не смог определить кричавшего.

Саммерс сказал:

– Ты еще можешь улететь, Старр.

Дэвид ответил:

– Не собираюсь. Особенно сейчас. Ведь у вас тут предстоит какое-то развлечение.

– Не для тебя, – сказал Саммерс. – Теперь слушай, Старр. Мы приготовились к твоему прибытию. Начали готовиться, как только услышали, что ты появишься. Хватит с нас ищеек с Земли, больше мы не потерпим. На всех уровнях стоят мои люди. Мы будем знать, если командующий вздумает вмешаться, а если он вмешается, мы начнем забастовку. Правду я говорю, парни?

– Правду, – хором ответили все.

– И командующий это знает, – говорил Саммерс. – Не думаю, чтобы он стал вмешиваться. Так что у нас есть возможность посвятить вас. А после этого я еще раз спрошу у тебя, не хочешь ли ты улететь. Конечно, если будешь в сознании.

– Вы поднимаете шум из-за ерунды, – сказал Старр. – Я вам не причинил никакого вреда.

– И не причинишь, – ответил Саммерс. – Это я гарантирую.

Верзила своим высоким напряженным голосом сказал:

– Слушай, ты, подонок, ты говоришь с членом Совета! Представляешь, что с тобой будет, если он пострадает?

Саммерс неожиданно посмотрел на него, прижал кулаки к бокам и, откинувшись, расхохотался.

– Эй, парни, оно говорит. Я все гадал, что это такое? Похоже, ищейка Старр привез с собой младенца-братца.

Верзила смертельно побледнел, но Дэвид нагнулся и под всеобщий смех прошептал ему, не разжимая губ:

– Твое дело – держать венлягушку, Верзила. Я позабочусь о Саммерсе. И, великая Галактика, Верзила, перестань испускать гнев! Я ничего не могу уловить от венлягушки, кроме этого.

Верзила трижды с трудом глотнул.

Саммерс мягко спросил:

– Ну, член Совета Ищеек, умеешь управляться с агравом?

– Только что научился, мистер Саммерс.

– Мы хотим в этом убедиться. Немного испытаем тебя. Нельзя допускать сюда тех, кто с ним незнаком. Это слишком опасно. Верно, парни?

– Верно! – снова заревели вокруг.

– Арман – наш лучший учитель, – сказал Саммерс, положив руку на широкое плечо Армана. – Покончив с ним, ты все узнаешь об управлении агравом. Или научишься уступать ему дорогу. Предлагаю пройти в аграв-коридор. Арман присоединится к вам.

Старр спросил:

– А если я откажусь?

– Тогда мы выбросим тебя в коридор, а Арман последует за тобой.

Дэвид кивнул.

– Вы решительно настроены. Есть ли какие-то правила у урока, который я должен получить?

Раздался дикий смех, но Саммерс поднял руки.

– Просто уступай Арману дорогу, член Совета. Это единственное правило, которое ты должен запомнить. Мы будем смотреть с края коридора. Если попытаешься сбежать до конца урока, я швырну тебя назад; на всех уровнях стоят люди, они готовы сделать то же самое.

Верзила воскликнул:

– Пески Марса, ваш человек тяжелее Счастливчика на пятьдесят фунтов, и он привык к аграву!

Саммерс с насмешливым удивлением повернулся к нему.

– Да ну! Никогда об этом не думал. Какой стыд! – Все рассмеялись. – В путь, Старр. Иди в коридор, Арман. Стащи его, если понадобится.

– Не понадобится, – заверил Дэвид.

Он повернулся и шагнул в открытое пространство широкого аграв-коридора. Ноги его оказались в воздухе, он слегка коснулся пальцами стены, медленно начал переворачиваться, столь же легким прикосновением к стене остановил вращение. И стоял в воздухе, глядя на собравшихся.

Послышались негромкие одобрительные возгласы. Впервые заговорил Арман – раскатистым басом:

– Эй, мистер, неплохо!

Губы Саммерса скривились, на лбу появилась сердитая морщина. Он резко ударил Армана в спину.

– Не разговаривай, идиот! Отправляйся и покажи ему!

Арман медленно двинулся вперед. Он сказал:

– Эй, Ред, давай не слишком.

Лицо Саммерса исказилось от ярости.

– Отправляйся! И делай, что тебе сказано! Я тебе сказал, кто он такой. Если мы от него не избавимся, появятся новые. – Говорил он резким шепотом, который не разносился далеко.

Арман вошел в коридор и остановился лицом к Дэвиду.

Старр ждал, стараясь ни о чем не думать. Он сосредоточился на слабом потоке эмоций, которые транслировала венлягушка. Некоторые он распознавал без труда – и природу их, и владельца. Легче всего было выделить Реда Саммерса: страх и гложущая ненависть, смешанные с беспокойным торжеством. Воспринималось и легкое напряжение Армана. Изредка доносились волны возбуждения от одного или другого зрителя; иногда эти волны совпадали с возбужденным или угрожающим криком, и тогда Дэвид узнавал владельца эмоции. И все это, конечно, приходилось отделять от мощного потока гнева, шедшего от Верзилы.