Николай Новиков - Похоже, я доигрался. Том первый (СИ)

Не получилось.

Избавившись от содержимого желудка, я из последних сил поднимаюсь обратно на ноги и ещё раз осматриваю развернувшееся представление. Особенно внимание привлекал повисший на прошедшей сквозь глаз арматуре человек – эдакая скульптура неизвестного творца.

Не знаю, зачем я пытался с ними договориться. Возможно, не хотел лишней крови; или доводить действие акселератора до двух минут. Да, прошло всего десять секунд с преодоления второго рубежа разгона, но даже так, шанс быть обнаруженным возрастает во множество раз. Всего за десять секунд я успел оставить столько следов в километрах вокруг, что отделу поиска сбежавших объектов только и останется, что выстроить связь между бойней и мной.

В любом случае, прошлого не воротишь. Я не хотел лишнего конфликта, но мне просто не оставили выбора. Порою от помех нужно избавляться радикальными средствами. Сестра для меня важнее всплывших на поверхность воспоминаний. Потерплю. В первый раз что ли?

В конце концов, я выдернул крошку Эмилию из самого настоящего ада. Живший множество лет с чувством вины перед самым дорогим человеком, я наконец нашёл способ отплатить за всю доброту.

— Прости, Эмилия, - сказал я чуть громче, - Прости, что оставил одну, - повернулся в сторону прижавшейся к стене девушке.

Широко распахнутые от ужаса глаза и трясущееся тело вызывали лишь жалость и желание оберегать. Я привык к виду гор трупов, но вот семнадцатилетняя девчушка – вряд ли. Её взгляд метался из стороны в сторону, перескакивая то на бежавший алый ручеёк, то на меня. Она жалась как можно ближе к стене в попытке скрыться подальше от убийцы, а сил не хватало даже на очередной всплеск эмоций – на лице девушки не осталось ничего, кроме ужаса непонимания.

— Ты ранена, - сказал я и подошёл к ней, - Не бойся.

В ответ Эмилия лишь ещё сильнее вжалась в стену и зажмурилась, видимо ожидая удара.

— Прости…, - шепнул я и приложил раненую ладонь к открытому порезу на щеке сестры.

Вылечившие меня нанороботы из чёрного шприца быстро перетекли в другое тело и устремились ко всё ещё кровоточащим ранам. Вздрогнувшая от прикосновения Эмилия зажмурилась ещё сильнее, но вскоре видимо почувствовала распространяющуюся по телу прохладу и быстрое затягивание ран. Отыскавшая последние очаги смелости и надежды, она чуть приоткрыла глаза и посмотрела на руки – ни следа ран.

— Прости, что так долго пропадал - вновь шепнул я, снял чёрную ветровку и укрыл ею дрожащую девушку, - Кошмар закончился, теперь ты будешь счастлива, обещаю, - не сдержав эмоций я обнял девушку, - Ведь мама говорила всегда улыбаться, помнишь? – тянущее чувство в сердце взыграло с новой силой.

Даже сквозь ветровку я чувствовал дрожь и учащённое дыхание Эмилии.

И вместе с этим чувствовал стоявший запах железа; понимал, что сижу среди горы трупов; ощущал, как колени утопают в крови.

Осознавал, что сижу в центре самолично устроенной кровавой бойни. Вновь.

— Боже, - руки ещё крепче сжали Эмилию, - Какое я чудовище, - сокрытые под куполом обещания вырвались наружу и всё моё тело едва заметно затряслось.

Я тихо заплакал.

Впервые за много лет.

/Минуту назад, в районах среднего круга/

Теодор преодолел едва ли не километр и наконец достиг спасения – у одного из пешеходных переходов толпилось несколько десятков человек.

“На… наконец”, - из-за страха и одышки даже мысли формировались с трудом, - “Я буду жить”, - несмотря на вышедшее из тела огромное количество влаги, глаза парня взмокли от счастья, - “Буду просто двигаться вместе с толпой. Они не могут оказаться убийцами. Кто-нибудь меня спасёт”

Запыхавшийся, насквозь мокрый и вызывающий ассоциацию с бандитом человек лишь отталкивал людей вокруг. Но ему плевать, ведь он благодарен за каждую секунду пребывания на месте. Наконец можно остановиться.

Наконец можно перестать бояться.

Теодор только сейчас поразился, сколь далеко ему удалось убежать: парень преодолел половину районов третьего круга, едва ли не весь второй и приблизился к первому. Удивительно, на что способно тело, если снять с него часть ограничений.

Сегодня удивительный день для Теодора.

Бывший главарь бандитов осматривался по сторонам и ликовал при виде большого количества людей. Забытое на несколько мгновений чувство отсутствия опасности гулким эхом отдавалось в голове и лишь больше подкрепляло уверенность в правильности побега.

“Я выжил”, - не мог сдержать улыбку Теодор, - “Самое страшное позади”