Дэвид Вебер - У рифов Армагеддона

Он улыбнулся, и Мерлин улыбнулся в ответ.

— Мне всё-таки жаль Тирска, — сказал Мерлин через мгновение, и его улыбка пропала. — Ты был прав, когда сказал, что он заслуживает лучшего мотива для службы.

— Он с большей вероятностью найдёт какой-нибудь из них, если найдёт лучшего короля, — задумчиво сказал Кайлеб. — Поверь мне. Это то, в чём я немного разбираюсь.

— Да, разбираешься.

Мерлин повернул глаза к лесистым склонам острова. С графом Тирском и его выжившими всё должно было быть в порядке до тех пор, пока кто-то не отправит корабли, необходимые чтобы забрать их домой. На Опале было в изобилии пресной воды, они уже соорудили достаточно укрытий, в том числе и для лета, и выгрузили достаточно провизии, чтобы продержаться в течение по крайней мере шести месяцев, даже если они не смогут ничего добавить к ней, охотясь или рыбача. А Кайлеб чуть-чуть смилостивился и оставил небольшой запас захваченных фитильных мушкетов и арбалетов на пляже, когда его корабли поднимали якоря сегодня утром.

«Конечно, то, что случится с Тирском, когда он вернётся домой, может быть чем-то совершенно другим», — мрачно подумал Мерлин. — «Он старший доларский адмирал, который возвращается домой после наихудшей морской катастрофы в истории Долара, а то, что я видел о короле Ранилде, предполагает, что он будет искать козлов отпущения, а не объяснений».

Он подумал об этом ещё мгновение, затем отложил вопрос о будущем графа Тирска в сторону и высунулся через гамачные сетки, чтобы посмотреть назад на линию парусов, следующих за «Неустрашимым».

Последние густые, тёмные столбы дыма от более чем пятидесяти пылающих кораблей по-прежнему тянулись по небу, следуя за флотом галеонов, выходящим с якорной стоянки. Линия кораблей выглядела внушительной и гордой после двух пятидневок ремонтных работ, с мётлами привязанными к верхушкам грот-брам-стеньг. Кайлеб громко рассмеялся, когда Мерлин предложил этот знак и объяснил символику, стоящую за ней [14] В соответствии с неписаными морскими традициями, моряки боевого корабля, потопившего вражеский корабль, закрепляют на топе мачты метлу, как символ победы в морском сражении и того, что море очищено от вражеского корабля. Этот морской обычай ведёт свою историю с 1652 года, когда голландский адмирал Мартин Тромп приказал привязать метлы к мачтам кораблей своей эскадры после победы в морском сражении около мыса Дангенесс над английским флотом, сражавшимся под флагом адмирала Роберта Блейка. Немного подробнее можно прочитать здесь: https://en.wikipedia.org/wiki/Maarten_Tromp , но потом он пришёл в себя, поняв, насколько уместно это было. Его галеоны, несомненно, очистили море от своих врагов.

Губы Мерлина дрогнули в улыбке от воспоминаний, но затем она исчезла, потому что три паруса отсутствовали, и он почувствовал новый укол скорби из-за шхуны «Виверна».

Он не знал, что с ней случилось. Она была там, оседлавшая ярость бури, во время одного прохода СНАРКа; при следующем она просто исчезла. Он не только не смог найти никого из оставшихся в живых из её команды в девяноста человек, но даже никаких обломков.

Затем был «Дракон», так позорно потерянный на заключительном этапе сражения при Скальном Плёсе. И КЕВ «Молния», один из переоборудованных купцов, из колонны сэра Доминика Стейнейра, получивший больше повреждений в битве у Каменного Пика, чем Мерлин сначала подумал. Она добралась до места встречи с подветренной стороны острова Сэмюэл вместе с остальными кораблями Стейнейра, но затем медленно ушла ко дну в течение той долгой, бурной ночи. Хорошей новостью было то, что они, по крайней мере, смогли безопасно снять с неё почти всех людей, прежде чем она наконец опустилась на дно.

Ремонт «Тайфуна» занял две полные пятидневки, как и предсказывал Кайлеб, но у него теперь была совершенно новая грот-мачта, и остаток флота с пользой использовал время, потребовавшееся для замены старой мачты. Они пополнили свои запасы воды на острове Опал, провизии из захваченных запасов, а также их пороховые погреба и запасы ядер с «Путешественника» и «Летней Луны», а все остальные галеоны смогли починить свои собственные полученные в бою повреждения, в то время как капитан Стивирт работал над своими. Выжившие с «Дракона» и «Молнии» были распределены по всему остальному флоту, возмещая худшие из потерь в их командах, так что, по крайней мере, все выжившие галеоны были готовы к бою.

— Хотел бы я, чтобы мы могли поскорее уйти отсюда, — пробормотал Кайлеб. Принц разговаривал сам с собой, но слух Мерлина был более острым, чем у большинства, и он снова посмотрел на Кайлеба.