Вадим Денисов: Извлекатели. Группа "Сибирь" (СИ)

Для подразделений, действовавших на юге Вьетнама, «пиберы» стали речным аналогом воздушного мастера на все руки — многоцелевого вертолета UH-1. После выхода знаменитого кинофильма «Апокалипсис сегодня» режиссёра Фрэнсиса Копполы, катер PBR стал таким же символом войны США во Вьетнаме, как штурмовая винтовка M16 и вертолёт «Ирокез», он же «Хьюи».

Однако, появилась новая проблема: патрульники-сторожевики «пиберы» с хрупким плексигласовым корпусом всё же не могли полноценно отражать обстрелы с берега, имея всего несколько листов керамической брони для защиты рубки и на пулемётных щитах. Для обеспечения дальних походов по Меконгу, прикрытия, высадки и эвакуации раненых и боевых групп американцы кустарно начали строить речные монстры Mighty Mike — речные мониторы. Чаще всего их создавали на основе десантных барж типа LCM с небольшой осадкой постройки времен Второй Мировой войны. А вообще, использовали что попало. На «Могучих Майков» обильно навешивалась броня, ставились бронебашни, это же баржа, грузоподъемность ого-го! На каждый такой монитор ставили по куче пулеметов, пятидесятых и тридцатых калибров, какие находились, ну, и миномёты, как же без них. Иногда огневые средства размещали в два яруса. В итоге там, где по реке шёл ощетинившийся во все стороны пулемётами «Могучий Майк», на берегах даже не шевелились.

Если армия и жандармерия губернии наконец-то решат заняться проблемой серьёзно и покончить с партизанскими вылазками, обнаружить и уничтожить их опорные базы на таёжных притоках Енисея, то им придётся сделать нечто подобное. Иначе из рейда никто не вернётся, катерами КС-100 тут не обойтись.

Экипажи танков и расчёты орудий кучками сидели тут же, на палубе, поэтому Кромвель не стал подходить к опасному составу, ограничившись уважительным сигналом сирены. «Далдыкан» тут же откликнулся коротким оглушительным рыком, а капитан вышел на крыло мостика, приветствуя нас, как старых знакомых. Он беспомощно развёл руки в стороны, затем обеими показал на баржи, словно говоря: «Вот видите, что я могу сделать, припахали! На войну иду, мать их...».

— Хана партизанам, — констатировал Потапов, рассматривая енисейского «Могучего Майка» в бинокль. Да не просто могучего, а исполинского. Какая страна, такие и «майки».

— Хорошо бы им не развалить исторический городок на кирпичи! В том числе и мой родовой дом, — не на шутку обеспокоился я.

— Что, уже решил? — повернул голову Иван.

— Решил, Ваня, буду выкупать. Если целым останется.

— О пользе экстремальных экскурсий, а! Не волнуйся, не будут они по городу долбить, щетина сама в тайгу отвалит. Нет им теперь резона тут биться. Им больше общественный резонанс нужен, чем результат. Как, скажи, они собирались удерживать Енисейск после захвата? Никак. Их верхушка прекрасно понимает, что это невозможно. Пока невозможно. А вот скандал на всю Россию...

— Пожалуй, ты прав.

Несмотря на боевые действия, общая картина с судоходством, начиная от стрелки Енисея и Ангары, изменилась мало, разве что маломерного флота стало поменьше. Я поинтересовался насчёт возможных речных патрулей и пунктов проверки.

— Мы их не видели. Не нужны такие пункты, подозрительные суда, способные перевозить десант или диверсионные группы, вполне можно проверить на Казачинских порогах, там почти все останавливаются перед проходом.

Открылась дверь рубки, из-за которой показалась голова Ложкина.

— Вас командир зовёт, — оповестил он нас почему-то виноватым голосом.

— Неладное чую, — предрёк я и не ошибся.

Дождавшись, когда я сяду на пассажирское место впереди, а Потапов займёт капитанское кресло, группер медленно произнёс:

— Парни, дело такое... Я понимаю, что всем хочется закончить рейд побыстрей. Но у нас новая вводная.

Мы с Иваном невесело переглянулись.

— Сначала нужно забрать дипломат с важной технической документацией.

— Не совсем. Скорее, чемоданчик, — поправил его Геннадий, но все посмотрели на секретного физика так, что тот замёрз.

— Чемодан находится в ячейке автоматических камер хранения на железнодорожном вокзале Красноярска. Проблема в том...

— Ясно, Паша, ячейку пасут, надеясь поймать на неё Ложкина, — догадался Потапов.

— Так точно, — устало согласился группер. — Ставим катер в стойло и начинаем новую операцию. В принципе, работы на три часа...

— Восьмой раз за рейд.

— Что ты сказал, Ваня? — не понял уже ушедший в себя Кромвель.

— Восьмой раз я слышу это. Про считанные часы на операцию, — Иван скривил губу и сухо кашлянул.