Даниил Калинин - Рогора. Дорогой восстания

– Да твоя Хелена… ладно, извини, не твоя… она просто дешевка, друг мой. Радуйся, что избежал с ней брака, ибо, как гласит народная мудрость, если невеста сбежала к другому, неизвестно, кому повезло.

– Ируг, тебе легко говорить, у тебя уже есть семья.

– Представь себе, свою будущую супругу я выдернул прямо с брачного обряда.

– Это как? – удивился я и даже привстал на локте.

– Да просто… Надо лишь добиться взаимности от девушки да уметь ловко владеть клинком. Я вот умею, – самодовольно улыбнулся Ируг. – Есть свято чтимые и знатными, и худыми рогорские традиции, что могут в том числе оспорить брак, к которому принуждают, и никакая «родительская воля», никакие приоры их не оспорят. Тут главное присутствовать на бракосочетании и успеть выкрикнуть до чтения клятв: «Законами Рогоры!», а дальше произнести…

– Я заявляю, что невесту, баронессу Энтару Корг, выдают замуж без ее согласия.

На секунду в зале повисла мертвая тишина.

– Глупец!

– Ты что себе позволяешь?!

– Лехский выскочка!

– Щенок!!!

Громче же всех воскликнул советник Лаграна, барон Дучин, абсолютно лысый и бледнокожий, долговязый мужчина:

– Вы позорите Республику и свой род, барон! Будьте благоразумны, вы же советник и просто не имеете права прерывать церемонию без веских причин!

– А я более не советник. – С этими словами нащупываю покоящийся на бархатной ленте золотой медальон с какой-то вычурной резьбой, мне вручил его Когорд на том самом пиру, и срываю его с шеи. Медальон, свидетельствующий о неприкосновенности советника на земле Рогоры, летит под ноги Грегу Лаграну.

– И я имею право взывать к законам Рогоры! Я родился на вашей земле, моя мать и весь ее род из народа Рогоры!

А-ха-ха! Свобода! Все тело будто пронзают молнии, мышцы наливаются чудовищной и пьянящей силой – той, что ранее в себе я никогда не знал!

Я сделал правильный выбор! Теперь я свободен! Я могу делать то, что считаю нужным, и поступать так, как считаю нужным!

Отец жениха, уже в возрасте, скрипучим и сухим, но сильным голосом перебивает прочих возмущающихся:

– Такое заявление должно подкрепляться вескими доказательствами и подтверждением со стороны невесты. Что скажет баронесса Энтара Корг? Быть ли судебному поединку или мы выгоним безумца взашей?

Все взгляды, в том числе и мой, направлены на девушку. Ну же Энтара, не подведи!

Лицо баронессы застыло каменной, неживой маской, но глаза… По ним можно читать как по книге, они передают все ее чувства: изумление, восторг, надежду, боль, страх, сомнения…

– Я… я…

Губы девушки задрожали, она замолчала, не в силах произнести ни слова. Но ведь если бы она хотела выйти замуж за этого медведя, то наверняка сумела бы сразу пресечь мой демарш!

– Довольно! – диким туром заревел Грег. – Уже не важно, что скажет моя невеста, лех нанес мне оскорбление и заплатит за это! Я принимаю твой вызов, выскочка! Или ты не знал, что после таких заявлений, даже если женщина говорит «да», мужчины все равно сражаются насмерть или до первой крови? Конечно, сегодня, – лицо Грега искривила жесткая усмешка, – мы будем драться насмерть! Ты вовремя отказался от неприкосновенности, лех!

– Да, знаю. И я готов, – отвечаю спокойно, не дрогнув душой.

Ничего, орясина, на шпагах я тебя…

– О, лех, но знаешь ли ты, что дворяне дерутся исключительно на мечах? – Лагран торжествующе осклабился. – А я ведь, между делом, первый мечник Рогоры!

– Нет! Нет!! Нет!!! – вдруг оглушительно закричала баронесса, забившись между застывшими родителями, словно птица в клетке. – Остановись, Грег! Я выйду за тебя, я хочу замуж!

– Поздно, милая баронесса, поздно. Я украшу свадебный пир колбаской из лешских кишок!

Барон Когорд

Дочь бьется в истерике, плачет, но я даже не выпустил ее руки, застыв соляным столбом после выходки этого щенка. Ублюдок!!!

– Грег! – Я рукой притормозил будущего зятя.

– Даже не просите, не пощажу.

Лагран спокоен и сосредоточен. Несмотря на всю браваду и мнимую ярость, действовать будет расчетливо, а бить наверняка. Очень опасный боец.

Вот и отлично!

– Убей этого бастарда, а голову мы насадим на самый высокий шпиль твоего замка!

Лагран кивнул мне и, свирепо оскалившись, двинулся вперед.

– Несите мой двуручник! А чем будешь драться ты, живой покойник? Или, может, сразу располовиним тебя, чтобы не терять время?!

Дружный мужской хохот был прерван спокойным, даже чуть надменным голосом: