Джош Рейнольдс - Фабий Байл - Повелитель клонов

Палос схватил Байла за руку. Его голос потрескивал в эфире вокса:

— Что ты натворил? Если так будет продолжаться, нам конец.

Фабий засмеялся.

— Не думаю. Посмотри! — Он выставил жезл пыток, указывая на грозовой фронт, полный зеленых молний, который приближался к ним. Там, где ударяла молния, пески с треском поднимались все выше и выше над членами экспедиции. Или, возможно, наоборот, опускались они сами. Как раз в тот момент Фабий ощутил вибрацию от вращения невидимых шестерен и услышал скрежет металла. Да, тот клочок земли, где приземлились самолеты, действительно погружался под вздымающиеся барханы из наномашин.

Пыль завращалась вокруг трех боевых катеров на манер смерча или водоворота, молнии превращались в зеленые прожилки на изогнутых гладких стенах, а потом песок медленно прекратил свое движение и снова затвердел, прежде чем отступил вверх. Земля — то есть платформа — вздрогнула и остановилась. Ее вращение прекратилось, как только доисторические фиксаторы встали на место на краю круга. Фабий в изумлении огляделся.

В огромном пространстве, где они оказались, зажглись фонари. В их изумрудном свете апотекарий увидел, что платформа, на которой они спустились, была одной из сотен. Площадки находились на разной высоте, на равном расстоянии друг от друга, и покоились на обманчиво тонких башнях из гладкого ровного металла. Инстинктивно Фабий активировал авгуры в своем доспехе, желая создать сенсорную карту окружения.

От каждой платформы тянулась единственная дорожка к краю огромного круглого яруса, коих здесь насчитывались тысячи. Те, в свою очередь, поднимались на невозможные высоты и опускались в темные глубины вдоль вертикального изгиба колоссальной сферы.

На каждом из ярусов располагался своеобразный лабиринт из призматических галерей, расходящихся от центра. И все это скопление медленно, почти незаметно вращалось, подобно планете, делающей оборот вокруг своей оси.

— Полагаю, некий искусственный гравитационный колодец не дает распасться этой мегаструктуре, — невольно пробормотал Фабий.

Вопросы приходили на ум один за другим. Это место напоминало гигантский планетарий, построенный вокруг клетки с источником энергии неизмеримой мощности.

— Я был прав, — буркнул он, ударяя по рампе кончиком жезла. В тишине этот стук породил громкое эхо. — Это сфера Дайсона.

— Никогда раньше не встречал такой большой, — сказал Палос. — Или так хорошо замаскированной.

Он начал спускаться по трапу, и Байл неторопливо последовал за ним.

— Смею предположить, она здесь уже очень долго. Дольше, чем человечество бороздит пространство меж звездами. В некоторых текстах альдари говорится о великой войне на небесах. Большая часть в них — аллегорическая ерунда, чего и следовало ожидать от подобной культуры, но если сравнить их с записями других ксеносов, то можно наткнуться на… зацепки. Звезды-боги и солнца-каннибалы. Исчадия варпа и бездушные легионы куда чудовищнее любого изуверского интеллекта. Машины, пожирающие целые миры ради топлива, и вампирические существа, высасывающие энергию светил. Орудия, раскалывающие реальность одним выстрелом. — Фабий улыбнулся. — То была война, которая опустошила каждую галактику во Вселенной. Война, от которой бытие еще не оправилось. Грандиозно, не так ли?

Палос прицокнул:

— Если это вообще правда.

— Что есть правда, если не личное восприятие факта? — Апотекарий прошел мимо, и мутанты встретили его приглушенным бормотанием: безмерная тишина этого места поубавила их прежнее воодушевление. Мост, тянущийся от их платформы, был достаточно широким, чтобы по нему шествовала целая армия по сотне солдат в шеренге. Армии Дети Императора, конечно, не привели, но численность их экспедиции была близка к тому.

Под руководством надзирателей мутанты разместили пару примитивных тяжелых пулеметов на краю платформы, поскольку небольшую часть войска под командованием Беллефа решено было оставить для защиты боевых кораблей.

По всей платформе мутанты и космодесантники готовились к отбытию. XII миллениал затянул нестройную песню, в то время как верные Алкениксу воины были более осмотрительны. Диомат находился в стороне от всего этого, глядя на ярусы. Остальные предпочитали сторониться дредноута, и Фабий не мог винить их. Даже сейчас Диомат представлялся чем-то особенным. Фабий присоединился к нему у края платформы.

— Этот мир — настоящая гробница, — прогромыхал дредноут.