Александр Пономарёв: Территория призраков [litres]

Какое-то время полупрозрачный, практически невидимый артефакт вращался в воздухе, пока сияние вокруг него не усилилось до того, что стало невозможно смотреть. Я зажмурился, прикрыл глаза лапой, но даже так мне казалось, что артефакт светит ярче солнца и вот-вот выжжет глаза.

Прошло несколько секунд, прежде чем ослепительное свечение угасло настолько, что я смог чуть приоткрыть веки, не опасаясь повредить сетчатку. Артефакт по-прежнему вращался в воздухе, но теперь не сиял так ярко и уже не выглядел призрачной тенью себя самого.

Я протянул лапу и осторожно, стараясь не повредить сокровище, сжал когти вокруг «витализатора». Мне показалось, он и в самом деле пульсирует, как живое сердце. Пытаясь лишний раз не дышать, медленно поднес артефакт к глазам. В голове заезженной пластинкой крутилась одна и та же фраза: «сделать правильный выбор».

Я посмотрел на лежащего без сознания Визарда. Его грудь мерно двигалась в такт замедленному дыханию. Рука повернутой вниз ладонью лежала на ноге Насти чуть ниже колена. Он как будто схватил ее, не желая отпускать, но она все равно ушла туда, откуда не возвращаются. Потом перевел взгляд на любимую и тыльной стороной другой лапы провел по ее лицу. На щеке Насти осталась будто нарисованная широкой кистью красная полоса с прилипшими к коже черными ворсинками.

Я поднял широкую морду к исчезающему в сумраке потолку. Долгий тоскливый не то вой, не то плач вырвался из моей груди. Твердые круто загнутые когти заскрежетали по бетону, оставляя в нем глубокие кривые борозды.

«Какой, к нюхачьей матери, может быть выбор? Один раз я по глупости и чрезмерной доверчивости уже потерял ее. Из-за этого она столько всего пережила, пытаясь найти украденного у нее сына и меня, оказалась здесь и фактически погибла от моей руки. И пусть моя душа в это время была в другом теле, это ничего не меняет. Ведь это мой палец нажимал на спусковой крючок, мой глаз целился в нее, мое сердце отмеряло удары между хлопками выстрелов. Разве я смогу жить, зная, что убил ту, кто была мне дороже всего? Да и где гарантия, что «витализатор» сможет вернуть меня в мое тело? Альтер эго что-то говорил насчет семидесяти двух часов, но я ему не верю. Ему солгать – раз плюнуть. Зато Скитальцу у меня нет оснований не доверять. А ведь старик ясно сказал: время ограничено, и шанс есть лишь до тех пор, пока я воспринимаю себя человеком и вижу привычное тело, а не покрытую шерстью тушу».

– Это ты меня прости, Настена, – прорычал я, лег на пол рядом с любимой и положил артефакт ей на грудь. Он сразу же засветился. Вокруг него появился рой алых искорок. Они медленно закружили в воздухе, поднимаясь вверх и растекаясь в стороны. Вскоре искорки образовали вокруг Настеньки сияющий многослойный ореол. Сверкающие огоньки из нижних слоев переливающегося всеми оттенками утренней зари призрачного покрывала, кружась, опускались на тело Насти и растворялись в нем.

В то же самое время я чувствовал нарастающую слабость во всем теле и тянущую боль в груди. Как будто артефакт вытягивал из меня жизненные силы, передавая их Насте.

«Вот и хорошо, – подумал я. – Пришло время искупать ошибки. Ты многим пожертвовала ради меня, и, если цена твоей жизни – моя смерть, я не поскуплюсь и заплачу ее».

Чувствуя, что скоро уже совсем не смогу пошевелиться, я дотронулся косматой лапой до Настеньки, ласково погладил ее по медленно розовеющему лицу. Артефакт на ее груди уже заметно уменьшился в размерах, тогда как сверкающий палантин вокруг нее стал ярче и приобрел насыщенные цвета.

– Ты должна жить, моя хорошая. Даст Зона, я останусь в этом теле и ничего не забуду. Тогда у тебя будет верный, ласковый и нежный зверь, – прошептал я, из последних сил приподнял голову и ткнулся горячим сухим носом в Настину щеку.

О, господи! Этот парень волшебник! ( англ .)

См. роман «Терракотовое пламя».

См. роман «Темный пульсар».